— Жди здесь, я сейчас.

Тарас остался один, однако ждать сопровождающего не стал, а направился к отгороженному проволокой участку территории со вкопанными в землю резервуарами. Это была бензозаправка фабрики, оборудованная по последнему слову техники.

Пока Витя искал чертежи канализации фабрики, Тарас изучил бензозаправку, проверил цистерны и подземные хранилища топлива, затем оценил их расположение и с сожалением констатировал, что эта зона фабрики представляет собой именно то, что есть на самом деле. Использовать емкости бензозаправки в качестве резервных хранилищ отходов владельцы ЗАО не решились. Оставалась надежда на подземные коммуникации, в которых можно было спрятать все, что угодно, в том числе и канал вывода отходов за территорию предприятия. Витя появился вместе с Губергрицем.

— Схемы канализации на фабрике нет, — сказал начальник охраны. — Зато звонил твой начальник из Москвы, он хочет сообщить что-то очень важное. — Губергриц раздвинул губы в насмешливо-издевательской усмешке. — Кажется, тебе с дамой придется срочно отбыть в столицу.

Тарас понял, что у гендиректора ЗАО «Наслаждение» нашлись высокие покровители, заинтересованные в сохранении существующего положения, и они сумели каким-то образом надавить на Самсонова, заставить его отменить инспекционный вояж.

Тарас достал мобильник, набрал номер начальника НКЭБ.

— Горшин? — раздался в трубке голос Юлиана Львовича. — Что там у тебя?

— Вы меня искали?

— В общем, тут появились обстоятельства…

— Я уже заканчиваю проверку.

— И что? Предположения наших корреспондентов подтвердились?

Тарас покосился на подошедшего ближе Витю.

— Я буду готов ответить вечером.

— Сворачивай дело и выезжай домой, здесь тебя ожидает более важная работа.

Тарас помолчал и коротко проговорил:

— Хорошо.

Выключил связь, убрал трубку.

— Ну, что он тебе сказал? — полюбопытствовал Губергриц. — Я был прав?

— Показывайте центральный коллектор, — сказал Тарас. — Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.

Начальник охраны и его подчиненный перетянулись.

— Ну, ты и ко… — не выдержал Витя. Губергриц остановил его сверкнувшим взглядом:

— Покажи ему коллектор, пусть полюбуется и понюхает ароматы. Я к шефу.

Он исчез в административном корпусе.

Охранник повел эксперта к небольшому кирпичному строению рядом с котельной, открыл железную дверь с грозной надписью: «Стой! Посторонним в… запрещен!»

— Можешь заходить. — Витя скривил губы. — Я здесь покараулю. Не люблю нюхать всякое дерьмо. Там лестница, на площадке выключатель. Найдешь?

Тарас снова достал мобильный телефон, вызвал Нину:

— Как дела?

— Заканчиваю, — ответила женщина. — Бумаги в порядке, хотя есть кое-какие странности с отчетами о вывозе мусора.

— Запротоколируй, добавим к акту. Когда закончишь, позвони Бородину, пусть готовится.

— Я поняла, — с заминкой ответила Нина — Когда тебя ждать?

— Если хочешь, езжай в гостиницу одна, но лучше дождись. Я буду примерно через час.

Тарас шагнул в проем двери и оказался в небольшом помещении с голыми бетонированными стенами, с дырой люка в полу и двумя электрическими шкафами у стен. Затем дверь за ним закрылась, в замке заскрежетал ключ, стало темно. Снаружи донесся довольный голос Вити:

— Захочешь выйти — постучи, эксперт гребаный. Только выход здесь платный. — Он хихикнул: — Не провались в коллектор, он у нас бездонный.

Тарас усмехнулся. Сам того не осознавая, охранник выболтал главную тайну фабрики: неконтролируемые отходы работники предприятия сливали в канализационный коллектор, сбрасывая их по мере накопления в какой-то секретный канал. Оставалось найти этот канал и сообщить об открытии руководству. Сёма Бородин командовал особой группой Комитета, ответственной за безопасность сотрудников, и его появление на территории инспектируемого объекта обычно служило началом судебного процесса.

Тарас закрыл глаза, сосредоточился на «третьем глазе», и темнота отступила.

Коллектор оказался внушительным: бетонная шахта диаметром чуть ли не в полсотни метров и глубиной около тридцати, если верить ощущению глубины, подсказанному «третьим глазом». Шахта была накрыта куполом с четырьмя выходами труб полутораметрового диаметра, по которым сочилась в коллектор едкая, вонючая дрянь. Еще одна труба, воняющая больше других, выходила прямо в край шахты. Очевидно, по ней в коллектор и сливались отходы из цехов фабрики, миновавшие системы очистки.

Тарас мог бы заблокировать обоняние, чтобы не ощущать зловония, шапкой висевшего над коллектором, но не стал ограничивать сферу восприятия. Вместо этого он просто перешел на кожное дыхание, позволявшее легким работать с частотой не более одного вдоха-выдоха в минуту. То, что его заперли, не имело значения и не волновало, он в любой момент мог воспользоваться канализационными трубами и выбраться на поверхность земли через люки канализации. Едва ли Губергриц и его команда контролировали каждый люк на территории фабрики.

Обойдя коллектор, Тарас попытался определить, где начинается труба слива отходов, явно скрытая на дне коллектора, но не смог. Для этого надо было иметь гидрокостюм, чтобы опуститься на дно шахты. Однако и гидрокостюм не спасал, так как требовалось не только найти выход трубы, но и определить, куда она ведет и где выходит на поверхность. Оставался один путь — астральный поиск.

Тарас поднялся по лестнице наверх, на узенькую балюстраду, опоясывающую зал коллектора, прислушался к тишине за дверью входного бункера и уселся на пол в позе лотоса. Закрыл глаза. Сосредоточил мысленный взор на пупке и волевым усилием вышел из тела.

Появилось чувство необыкновенной легкости и свободы.

Тело исчезло, перестало ощущаться физически.

Вокруг сгустилась мерцающая фиолетово-багровая субстанция, создающая странное впечатление двойственности восприятия. С одной стороны вокруг стоит густая тьма, с другой — видно все как днем. Да и сама фиолетовая тьма не мертвая и пустая, но живая и вздрагивающая от присутствия человека, хотя едва ли можно было описать человеческим языком столь необычное состояние. В двух словах это можно было обозначить как «тьму, пронизанную светом». Она не была абсолютной, но и не казалась прозрачной. Она не проявляла враждебности, но и не излучала дружелюбия и тепла. Она смотрела на проявившегося в ней человека и ждала.

Тела своего Тарас действительно не чувствовал, но мог каким-то образом двигаться в пространстве «светлой тьмы». Тогда он превратил себя в поток силы и устремился вниз, в бездну неведомых состояний и озарений.