Затем Рипли начал карабкаться по балкам моста и закладывать заряды на глазах у северян, наблюдавших за ним с северного берега реки. Те открыли огонь, но почему-то не по Рипли, а по Смоку, хотя в конце концов рядом с Рипли разорвалось несколько снарядов, выпущенных Т-54. После трех часов напряженного и изнурительного труда, на протяжении которых набожный 33-летний капитан морской пехоты не переставал бормотать себе под нос: «Иисус и дева Мария, спасите-сохраните», заряды были заложены, электродетонаторы установлены. Разматывая провода, Рипли и Смок отбежали на позиции южан, сняли с разбитого джипа с горящими шинами генератор и активировали подрывную машинку. Но ничего не произошло. Они надавили на рычаг еще раз, и еще, пока в конце концов не раздался мощный взрыв и южный пролет моста рухнул в реку. Рипли связался по рации с Джерри Терли и кратко доложил: «Мост в Донгха разрушен. Повторяю… Мост разрушен. Конец связи». Терли зарегистрировал это донесение в штабном журнале в 16:30. Позже Уолт Бумер, который попал в серьезную переделку к западу от Донгха, с глубокой благодарностью сказал: «Рипли спас нам жизнь». В Сайгоне Абрамсу доложили, что морской пехотинец взорвал мост «в ожидании разрешения», что вызвало взрыв облегченного смеха среди штабных офицеров. Рипли был награжден Военно-морским крестом: его подвиг сыграл ключевую роль в том, чтобы замедлить продвижение коммунистических сил на юг.

Между тем на западе от Донгха, на базе «Кэмп Кэрролл», полковник ВСРВ Фам Ван Динь, командовавший батальоном в битве за Хюэ в 1968 г., получил от осадившего базу полковника ВНА прямолинейное послание: «Сдавайтесь или умрите». Динь попросил о прекращении огня, чтобы обсудить это требование со своими офицерами. 2 апреля в 15:00 он собрал в командном пункте 13 своих подчиненных и сказал: «Если мы продолжим сражаться, погибнет много наших людей. Даже если мы выстоим, многие из нас будут убиты или ранены, но никто не позаботится ни о нас, ни о наших семьях. Мы должны позаботиться о себе сами»[1237]. Только один майор призвал держаться до конца; остальные молчали. Когда Динь предложил проголосовать, большинство выступило за сдачу базы, после чего полковник отправился к своим советникам, подполковнику Уильяму Кэмперу и майору Джо Брауну. Несколько месяцев назад Кэмпер охарактеризовал этот полк, в котором было много бывших дезертиров, как «катастрофу, которая разразится, как только настанет подходящий момент». Он познакомился с Динем семь лет назад и еще задолго до Пасхального наступления был поражен произошедшей с ним переменой — «вьетнамец стал вялым и апатичным»[1238].

Сам Динь позже признал, что у него «в голове были некоторые проблемы». Он сообщил советникам, что его люди не будут сражаться, и предложил им застрелиться самим, «чтобы избавить нас от этой неприятной необходимости»[1239]. «Американцы так не поступают», — ответил Кэмпер, и на мгновение у него промелькнула мысль, не стоит ли застрелить полковника. Затем он связался с Терли и туманно сообщил, что оставляет свою должность «по причинам, которые я не могу объяснить». Терли, не понимая, в чем дело, резко возразил: «Нет, подполковник, ты останешься на своем месте и будешь делать свою чертову работу!»[1240] В конце концов, выяснив обстоятельства, Терли добился отправки на базу спасательного вертолета под прикрытием пяти вертолетов Cobra. Пробившись сквозь шквал вражеского огня, с поврежденной гидравликой, вертолет приземлился на базе, забрал советников и доставил их в г. Куангчи. «Кэмп Кэррол» была сдана северянам, которые взяли в плен 1800 человек и захватили 5 артиллерийских батарей; Динь был вознагражден званием офицера ВНА.

Когда Терли сообщил о случившемся в КОВПВ, он получил разъяренный ответ: «Полковник, вы сошли с ума. В штабе [корпуса ВСРВ] отрицают сдачу базы. На „Кэмп Кэрролл“ 22 орудия и 2000 солдат… Вас ввели в заблуждение». Вскоре после этого Терли получил приказ немедленно оставить свой пост, прибыть в Сайгон и лично отчитаться перед Абрамсом. Он получил жесткий выговор и сумел избежать дисциплинарного взыскания только благодаря тому, что смог предъявить свои приказы в письменном виде. Во времена, когда повсюду, начиная с Белого дома и вниз по командной цепочке, началась охота на козлов отпущения, морпеху не посчастливилось стать первым гонцом, принесшим дурные вести.

Атака на БОП «Содж» к западу от «Кэмп Кэрролл» началась с града ракет. Северяне быстро прорвали позиции на соседней высоте, обратив ее защитников в бегство. Уолт Бумер уже не надеялся увидеть своего коллегу-советника Рэя Смита, да и сам вернуться живым домой. Обстрел базы усиливался, потери росли; погибли двое молодых американских операторов радиоперехвата. После прямого попадания снаряда в командный бункер Бумер понял, что они не смогут удержать базу. Он предупредил командира батальона, что нужно уходить. В конце концов вьетнамский майор согласился: «Идем немедленно». В темноте все защитники, включая ходячих раненых, покинули свои позиции и следующие два дня скрывались в джунглях, не сталкиваясь с противником, но часто его слыша. Когда они осмелились выйти на открытую местность, северяне быстро их заметили и открыли шквальный огонь.

Спутники Бумера в панике бросились врассыпную, в то время как американец тщетно пытался остановить их, крича на непонятном для них английском: «Стоять! Вернитесь! Не бросайте своих раненых!» Он едва удержался, чтобы не застрелить своего вьетнамского радиста, когда узнал, что тот бросил радиостанцию — единственное средство связи, которое было у Бумера. Он вспоминал: «Я видел в глазах бежавших мимо меня людей безумный ужас… В этот момент каждый был сам за себя». Их осталось всего несколько десятков человек; через пару дней они дошли или, вернее сказать, доковыляли на грани физического и эмоционального истощения до еще одной базы, все еще находившейся в руках ВСРВ. Бумер был несказанно рад, когда через несколько часов на базе появился Рэй Смит, тащивший на себе раненого южновьетнамского офицера — ему помогал только один вьетнамец; остальные 68 выживших бойцов батальона отказались помочь. Американцы понимали, что им нужно двигаться дальше, чтобы опередить волну наступающих северян, но Бумер чувствовал себя не в силах пройти даже километр. Тогда Смит обвязал запястье своего коллеги веревкой и привязал ее к своему ремню: в такой связке они и двинулись в путь в непроглядную тьму. На рассвете они подошли к г. Куангчи. Смит, у которого была с собой радиостанция, связался с начальством, которое уже считало их погибшими, и за ними немедленно выслали Huey. Они были спасены, но от их батальона ВСРВ осталась всего половина: остальные погибли или были взяты в плен. И это было только начало.

3 апреля силы ВНА нанесли первый удар на Центральном нагорье по БОП «Дельта». В последующие недели ключевой фигурой в организации обороны этого региона стал Джон Пол Ванн — тот самый, который оркестровал катастрофическое поражение при Апбаке в январе 1963 г. За прошедшие годы с ним произошли перемены, которые мало кто из его прежних почитателей считал позитивными. Из проницательного скептика с собственным мнением, не признающего никакие авторитеты, он превратился в одержимого милитариста. По словам Дэвида Эллиотта, «Ванн словно слетел с катушек. В последние годы он говорил то, что прежний Ванн категорически бы отверг»[1241]. Сформировав странный альянс с командующим II корпусом, слабохарактерным генералом Нго Зу, Ванн добился назначения на должность старшего американского советника в регионе с полномочиями, соответствующими двухзвездному генералу, и фактически превратился в местного военного барона. Хотя сам Абрамс не любил Ванна, его мессианская приверженность вызывала восхищение у Ричарда Никсона, Фреда Вейанда и южновьетнамских офицеров, которые называли его «Мистер B-52» из-за магической способности вызывать поддержку американской авиации в самых безысходных ситуациях.