тогда я уже ничего не могла сделать. Я бы никак не смогла уговорить отца остаться. Он был решительно настроен уйти из семьи.

— А что можно сделать? — тяжело вздыхает Ракель. — Ничего!

— Поэтому так получилось, что мы с мамой остались одни и жили на деньги, что она начала получать после того, как устроилась на работу. И на те небольшие алименты, которые отец платил до того, как мне исполнилось восемнадцать.

— Мы с дедушкой тоже жили на те деньги, которые он получал за свою работу. Правда, их всегда не хватало. Я никогда не могла позволить себе купить что-нибудь красивое. Что-то, о чем я всегда мечтала. И из-за этого надо мной тоже смеялись. Мол, сирота, да еще и нищенка.

— Да я и сейчас не могу особо разгуляться. Знаешь, сколько всего я хочу купить. Но у меня нет такой возможности.

— А ты хотела встретиться со своим отцом и поговорить с ним?

— Сама — не очень. Но если бы мы случайно встретились, то я бы не стала отказываться от разговора.

— Но ты ведь обижена на него.

— Да, он — все-таки мой отец… После развода с мамой этот человек не перестал им быть.

— Наверное, ты не слишком хочешь разговаривать и со своей мачехой?

— Нет, я совсем не хочу знакомиться с его новой женой. Я всегда винила ее в том, что наша семья была разрушена. И… Никогда не смогу полюбить и принять разлучницу. Хотя и не собираюсь портить им жизнь. Пусть живут как хотят.

— Наверное, у них родились дети.

— Даже если они уже родились, то я тоже никогда не буду считать своими братьями и сестрами. Они всегда будут для меня чужими. Детьми разлучницы, которая разрушила мою семью и мой маленький мир, в котором я жила.

— Понимаю.

— Не хочу объявлять открытую войну, но пусть они не надеются, что я буду прекрасно ладить с ними и приходить на все их праздники. Да и мама будет против. Она не забыла, что отец бросил ее ради любовницы, и я никогда не смогу простить.

— Понятно…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза.

— Знаешь… — задумчиво произносит Мэри-Элис и на пару секунд замолкает, опустив взгляд вниз. — Может быть… Моя история покажется тебе мелочью… В отличие от того, что происходит в твоей жизни сейчас. Но тогда для меня это было слишком тяжело. Как я уже сказала, мне было очень тяжело пережить развод родителей.

— У каждого в жизни есть свои маленькие и большие трагедии, — с грустью во взгляде отмечает Ракель.

— Кстати, а почему твои родители хотели разводиться?

— Честно говоря, я не знаю, почему они развелись.

— Неужели тоже виновата другая женщина?

— Нет-нет, другой женщины не было. Это точно.

— Но тогда почему они развелись?

— Дедушка с тетей всегда говорили, что спустя некоторое время после моего рождения они начали часто ругаться и не могли жить в любви и мире. — Ракель слабо пожимает плечами. — Не знаю… Может, были на нервах. Может, надоели друг другу и разлюбили. Что угодно могло быть тому причиной. Правда, я до сих пор не знаю настоящую причину их развода…

— Понятно… — тяжело вздыхает Мэри-Элис. — А вот я всегда знала причину. Я уже была в осознанном возрасте, когда мне не надо было объяснять, почему мама и папа вдруг заговорили о каком-то разводе.

— Я тоже многое понимала. Но до поры до времени меня считали маленьким ребенком, который ничего не знает. Которому все надо объяснять в очень мягкой форме.

— Тогда мне казалось, что я никогда не смогу это пережить. Мне становилось немного легче только в компании своих друзей. Они… Отвлекали меня как могли.

— А у тебя были хорошие отношения с одноклассниками?

— Ну… — Мэри-Элис слегка прикусывает губу. — Честно говоря, у меня не особо ладились отношения с одноклассниками. Хотя никакой ненависти не было. Меня никогда не гнобили, да и я относилась ко всем нормально.

— Просто общалась с ними? — уточняет Ракель.

— Да, мы спокойно общались об учебе и всяком таком. Я никогда не отказывала ребятам в помощи, да и они всегда выручали меня и в чем-то помогали. Но дружить почти со всеми этими людьми было невозможно из-за того, что у нас были разные интересы и очень много разногласий. К тому же, была парочка задир, которые смеялись надо мной из-за того, что у меня нет отца.

— А ты сейчас общаешься с кем-то из школы?

— Сейчас — нет. Но я все еще благодарна многим ребятам за то, что они помогали мне прийти в себя после развода родителей… Как я уже говорила, отец и мать некоторых из них тоже были разведены. И они делились со мной своим опытом.

— Понятно…

— И Жаклин была одним из тех людей, в компании которой я забывала о своих проблемах.

— Жаклин? — слегка хмурится Ракель. — Та, к которой мы ходили домой некоторое время назад?

— Да… Несколько лет мы были одноклассницами, но где-то в классе пятом или шестом родители Жаклин перевели ее в частную школу, где давали намного лучшее образование, чем там, где училась я. Хотя общение мы не прекратили и продолжали встречаться.

— Ты как-то сказала, что твоя мама против твоей дружбы с ней.

— Да. Она считает, что Жаклин плохо на меня влияет, и выражала недовольство, когда я приводила ее к нам домой.

— Она пыталась вмешаться в ваши отношения?

— К счастью, нет. Однако мама не устает напоминать, что мне лучше общаться с кем-то другим. Например, говорит, что мне стоит дружить с дочкой одной ее подруги, с которой она работает. Или проводить время с ее сыном.

— Ну а ты не хочешь?

— Да они скучные! Оба! Мне даже не о чем с ними поговорить! Они не понимают мои шутки, а я не нахожу ничего смешного в их.

— А Жаклин понимала?

— Жаклин понимала. Несмотря на то, что мы очень разные, нам было как-то легко общаться. Да и со многими ее друзьями я тоже быстро поладила.

— А как ее родители относятся к тебе?

— Они меня любят и тепло принимают у себя дома. Да и все, кто живет и работает в их доме, очень хорошо меня знают. Но думаю, ты уже это поняла.

— Я так и думала. И охранники без проблем пропустили, и служанка была очень мила с тобой.

— Верно…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза.

— Знаешь… — задумчиво произносит Мэри-Элис тихо вздыхает и переводит виноватый взгляд на Ракель. — Я давно хотела поговорить с тобой кое о чем…

— Со мной? О