Стаса. Вернее, целителям было отведено не более нескольких часов, с указанием на их чрезмерную увлеченность научной стороной проводимых на людях манипуляций.

После чего он взялся за Стаса и — впервые за все это время — не просто оживился, а прямо весь наэлектризовался. По его словам, служба внешней охраны набирает себе сотрудников, исходя исключительно из наличия у кандидатов скрытых пороков. Которым те затем и предаются на земле, внося свой преступный вклад в прогрессирующую деградацию человеческого общества. И создавая таким образом почву для своих последующих рейдов в него. И пользуясь вопиющей безнаказанностью из-за своих заслуг в охоте на темных.

Из Тени опять посыпались вопросы — о том, что представляют из себя темные, каковы их особенности и будет ли у нас возможность ознакомиться с принципами их работы. В ответ из и так уже искрящегося электричеством инструктора на него посыпались молнии.

Темные, мол, являются ярко выраженной подрывной частью ангельского сообщества, примером чему является растлевающее влияние даже редких контактов службы внешней охраны с ними.

Их терпят исключительно из неиссякаемого милосердия светлого ангельского сообщества, а также из их малочисленности и неорганизованности.

Даже проблеск интереса к ним, не говоря уже о непосредственном общении, со стороны сотрудника не облаченного особыми полномочиями отдела является одним из тяжелейших правонарушений и карается при первом же подозрении.

Каждое громоподобное слово инструктора вжимало голову Тени в плечи и вдавливало его самого глубже под стол. Я низко склонилась над своими записями и бормотала про себя, понятия не имея, к кому обращаюсь: «Лишь бы только это не было еще одним примером из нашей жизни, лишь бы только мой ангел не разболтал о наших встречах с Винни!».

Тень тоже в себя пришел, лишь когда мы выбрались из центрального офиса и добрых полпути к нашему зданию прошли.

— Вы знаете, — медленно проговорил он, ошарашено тряся головой, — если они так с ангелами обращаются, мне страшно даже представить их отношение к … таким, как Ваш сын.

— Да уж! — горько усмехнулась я.

— Татьяна, это нужно остановить! — горячо выдохнул он. — Я категорически отказываюсь быть объектом постоянных подозрений! И ваши дети — только прочитав о них, невозможно не увидеть, насколько они достойны и талантливы.

— Спасибо, — растроганно пробормотала я.

— Мы должны переломить эту предвзятость! — продолжил он, словно не услышав меня. — Мы должны и здесь всех заставить увидеть это. Мы должны найти любую возможность для этого. Мы должны закончить начатое Вами дело.

Вот как мне нужны были такие слова от моего ангела, пусть даже через Стаса переданные! Так нет же! Первый в глухое подполье ушел, а второй мне одни директивы выдает. С другой стороны, полное понимание пришло как раз от того, кто под рукой находится и вполне реальную поддержку оказать может.

— Переломим, заставим и найдем, — ответила я ему, расставляя точки над i. — Но я прошу Вас держать себя в руках. Это дело действительно я начала, и я с ним лучше знакома, так что уж позвольте мне оценивать появляющиеся возможности.

Тень с готовностью закивал, и у меня как-то сам собой шаг прибавился. И непоколебимая земная уверенность вернулась, что все будет хорошо. И воображение заработало, как этот момент ускорить. И идея выяснить у Стаса, где ангельские законники заседают, вспомнилась.

— Зачем они тебе? — подозрительно поинтересовался он в ответ.

— Ты говорил, что его в мелком хулиганстве обвиняют, — объяснила я. — Наверняка у вас существует регламент рассмотрения каждого вида нарушения. Если удастся доказать, что с Анатолием без всякого основания дело затягивают, можно будет жалобу подать.

— Жалобу, — раздельно произнес Стас. — Подать. Кому?! — вдруг сорвался он на фальцет.

— Вот и это я там узнаю, — уверила я его.

— Татьяна, — вернулся он к размеренному и увещевательному тону, — давай-ка вместе вспомним. Ты на допкурс напросилась зачем? Чтобы время потянуть, правильно?

— Правильно, — радостно подтвердила я. — Только время можно не просто так тянуть, а с пользой. И для тебя, между прочим, тоже.

— Не понял, — снова напрягся у него голос.

Слава Богу, вернулся к своему обычному тону! Правда, и к тем немыслимым для меня прежде восклицаниям, когда я пересказала ему, что внештатники вынаблюдали за его сотрудниками.

— Ладно, — произнес он наконец, откусывая по слову. — Учтем. И запомним. Должок за мной. Фиксируй дальше.

— А к законодателям-то как попасть? — напомнила я ему.

— Что значит — попасть? — фыркнул он. — Ты, что, дверь к ним с пинка откроешь — и здрасте, где тут у вас учатся?

— А как? — терпеливо настаивала я.

— Оставишь заявление у охраны на входе, — принялся он привычно команды раздавать. — Ваша учеба уже от коммуникаций отключена, до следующей группы новобранцев. Ответ тоже у них наверняка получишь. Если разрешат, свяжешься с Максом.

— Зачем? — не поняла я.

— Затем, что он в законах лучше всех нас, вместе взятых, разбирается, — ворчливо признал он. — Жаль, что ты ему транслировать не можешь, так бы он тебя сразу, на месте, куда нужно направил.

— А транслировать — это образ из памяти мысленно послать? — уточнила я, вспоминая картинку разговора с моим ангелом, которую мне Винни показал.

— Из памяти или что вокруг видишь, — подтвердил мое предположение Стас. — Но для этого прямой канал связи нужен.

— А через кого-то можно? — подсказало мне воспоминание о Винни.

— Через кого? — вновь зазвенел у Стаса голос.

— Ладно, не важно, — решила я не доводить его до очередной хрипоты, чтобы не пришлось ждать, если он мне снова срочно понадобится. — Это я просто так подумала — может, Анатолию картинку пошлю, а он тебе, а ты…

— Нет! — Голос у него все же сорвался. — У меня одна голова, и та уже от вас трещит!

— Все, все, поняла, не буду, — успокоила я его.

На следующий день мы с Тенью оставили заявление на входе в центральный офис и там же узнали, что наш очередной курс будет проходить в энергетическом отделе.

Там мне тоже сразу трудно сосредоточиться было — земные события опять все мысли заняли. Я крутила головой во все стороны, пытаясь догадаться, где именно договаривался мой ангел о подключении Марины к источнику питания после ее аварии. И Игоря тоже — когда он в первый раз заболел.

Нет, точно не здесь, решила я, когда мы первый день провели в довольно большой комнате, тонущей в полумраке и уставленной столиками. На каждом их них располагалось по экрану с множеством мирно мерцающих точек на нем.

Как по мне, ангелы, сидящие перед экранами, большей частью бездельничали. Оживали они, лишь когда отдельные точки начинали пульсировать ярче или, наоборот, затухали. Приглядевшись, я