приятное тепло волной поднималось дальше к плечам, а потом проникало к самому сердцу.

— Чья рука выберет один из священных залогов? — спросил Рамае сГампо.

— Полагаю, эту честь можно доверить Пяти Защитам. Его душа чиста, и он не станет действовать в чью-либо пользу, — предложил Безупречная Пустота.

— Примешь ли ты на себя эту миссию? — спросил слепой лама.

— Это для меня огромная честь, но я не уверен, что достоин ее!

— Тебе достаточно выстроить реликвии в избранной тобой последовательности. Мы возьмем по маленькому камушку, найденному на берегу реки Ло. Их три, и они пронумерованы. Ты станешь указывать на нас поочередно. Тот, у кого окажется цифра один, возьмет реликвию, которую ты обозначил, как первую, — и так далее. Все очень просто, — объяснил Безупречная Пустота.

Подготовка к распределению залогов прошла без осложнений.

— Камень номер один. У Малой Колесницы! «Сутра последовательности чистой пустоты», — объявил Пять Защит.

— Ты, Кинжал Закона, отнесешь этот свиток в Пешавар. На этот раз рука Блаженного направляет нас на верный путь, — решительно заявил настоятель из Лояна.

— Камень номер два — у страны Бод. Это Глаза Будды.

— Значит, им предстоит вернуться в Самье! А мне достается честь беречь священную мандалу Ваджраяны, — подвел итог Безупречная Пустота.

— Ну что же, мир и согласие восстановлены! А благодаря легкой руке Пяти Защит распределение драгоценных залогов прошло без сбоев, — торжественно подтвердил Рамае сГампо.

И в этот момент в молитвенном зале появились гости — особенные! Это была императрица У-хоу, которая вела за руки Небесных Близнецов.

— Я пришла убедиться, что намеченный ритуал прошел успешно и, как гласит поговорка, «каждому есть место под солнцем», — заявила она.

— Без вас, ваше величество, многие не смогли бы никогда обрести его, — взволнованно отозвалась Умара.

— Небесные Близнецы позволили нам замкнуть круг. Если бы лама сТод Джинго не доверил мне этих детей, путь мог быть совершенно иным… — признал Пять Защит.

— Гнусный поступок Безумного Облака в конечном счете дал прекрасные плоды, — неожиданно заявил Рамае сГампо.

— Я вас не понимаю. Что такого совершил Безумное Облако, чтобы сегодня нам было за что благодарить его? — недоуменно спросил Безупречная Пустота.

Стараясь говорить так, чтобы его случайно не услышали дети, увлеченно разглядывавшие зал и собравшихся в нем людей, слепой лама в нескольких словах объяснил своему собрату, какую роль сыграл тантрист в появлении на свет Небесных Близнецов.

Три драгоценных залога, все еще лежавших в центре стола, сразу привлекли внимание императрицы, поднявшейся на помост в сопровождении малышей.

— Как они прекрасны! — воскликнула она, с восхищением рассматривая святыни.

— Ваше величество, сейчас вы можете взглянуть на прославленные Глаза Будды, о которых мне довелось вам рассказывать! — поклонился Безупречная Пустота, указывая на сверкавшие камни.

— Мне они представлялись иными, — призналась У-хоу, несколько шокировав духовных лиц.

В темном углу зала тихо сидели, прижавшись друг к другу, Нефритовая Луна и Луч Света, счастливые, как все влюбленные, которым удалось соединиться после долгой разлуки. Желтая собака Лапика, способная убить горного медведя или противостоять своре волков, нежно облизывала Небесных Близнецов, а те смеялись и целовали ее в морду. Звонкие детские голоса поднимались под своды величественного молитвенного зала.

Первый совет в Лояне подошел к концу…

ЭПИЛОГ

24 сентября 690 года новый император, принявший имя У Цзэтян, несмотря на невыносимую головную боль, которая не отпускала его с предыдущего вечера, поразил воображение собравшихся — Божественным Сыном Неба и властителем Срединной империи была провозглашена женщина.

В то утро она долго рассматривала в бронзовом зеркале свое стареющее лицо. Неужели с началом каждого нового дня она будет видеть себя такой? Или дело в усталости и чрезмерном волнении, вызванных жестокой и упорной борьбой за власть, которую ей пришлось вести на протяжении последних месяцев?

Несколько часов опытные мастерицы трудились над ее лицом и телом, затем У-хоу облачили в церемониальное одеяние из желтого шелка, расшитого серебряными фениксами — символами верховной власти. Императрица сама выбрала подходящую ткань из числа тайных поставок нелегальных мастерских: уже более тридцати лет назад это дело начали несторианин Аддай Аггей и манихей по имени Море Покоя. Теперь они уверенно соперничали с имперской мануфактурой.

Принимая золотую корону, созданную лучшим ювелиром Чанъаня, украшенную драконами и фениксами, чьи глаза сверкали мелкими изумрудами, У-хоу вспомнила, что это произведение ювелирного искусства стало подарком к ее коронации от державы Омейядов.

Густо набеленное лицо императрицы с ярко накрашенными кармином губами могло испугать непривычного человека. Но вот глаза… глаза У-хоу светились умом, они остались прежними, не подвластными годам — такими же прекрасными, ясными и блестящими, как горные озера страны Бод; в их тихих водах отражается Крыша мира. Где-то там она будет пребывать, погрузившись в нирвану. И случится это скоро…

Перед У Цзэтянь предстал главный распорядитель торжеств.

— Ваше величество, я хотел бы заверить вас, что готов исполнить любое ваше пожелание, — произнес он хорошо знакомым ей елейным тоном.

Она рассматривала свои ногти, очень длинные, скрученные в рулончики, — они лишали ее возможности что-либо делать собственными руками.

— Я хотела бы улучшить свою внешность!

Шутка У-хоу вызвала краткий приступ паники у старого царедворца, привыкшего угождать прихотям властителей и теперь обнаружившего, что его неуместное и неловкое предложение еще и бестактно. Но императрица не помогла ему исправить неловкость. Ее мысли витали далеко.

Ей пришлось дождаться старости, чтобы взойти на престол Китая, и это удручало. Однако следовало признать — она неплохо выглядела для своих лет и все еще могла одарить окружающих прекрасной улыбкой. Народ радостно приветствовал ее коронацию, сопровождавшуюся массовой амнистией и освобождением заключенных из имперских тюрем по случаю праздника.

Несколько мгновений спустя ей предстоит принять небесную благодать, отличающую императора Китая от всех прочих смертных. Но почему же она чувствует себя такой усталой и опустошенной? Она с немалыми трудностями забралась в высокий паланкин, декорированный серебряными листьями, и десять солдат в парадных мундирах подняли его на плечи.

Внезапно, посреди собственного триумфа, она задумалась о смерти. Ей исполнилось 68 лет, время ее жизни подходило к концу. Несмотря на мандат Неба на управление Срединной империей, она оставалась прежней трезвомыслящей женщиной, не опасавшейся смотреть правде в лицо. Ей, как и всем живым, предстоит уйти в края, откуда нет возврата.

Тридцать лет прошло с момента первого совета в Лояне!

Какой скоротечной и хрупкой бывает человеческая жизнь…

Гао-цзун угасал еще добрый десяток лет, полностью отстранившись от государственных дел и мало-помалу теряя интерес к жизни вообще. Болезнь разрушала его тело, а дух оказался так слаб, что