казались всем на берегу невероятно долгими… Но ни перфект, ни его добровольный спаситель больше не появлялись. И никто не вернулся, чтобы подтвердить, есть ли на дне реки священные камни, или их там давно нет.

— Возвращаемся! Здесь больше ждать нечего! Этих двух людей поглотила река, — громогласно провозгласил Безупречная Пустота, а потом обернулся к агентам Главной инспекции и добавил потише: — На вашем месте я поспешил бы доложить о случившемся имперским властям, предоставив им право принимать решение о дальнейших мерах.

Растерянные и смущенные, агенты поплелись в сторону Лояна.

— А что же делать с этим объеденным рыбами трупом? Думаю, его лучше кремировать. У нас в Индии так всегда поступают с расчлененными человеческими останками, найденными в джунглях, — предложил Кинжал Закона.

— Отличная идея. Я отдам необходимые указания, — кивнул Безупречная Пустота.

— Но почему тот человек нам не поверил? — спросила заплаканная Жемчужина. — Мы сами видели, как белый слон вытаскивал те камни из воды! Это чистая правда! Дракон проглотил его в наказание?

— Дети мои, — ласково произнес настоятель из Лояна, — то, что случилось, не имеет к вам никакого отношения. Префект Ли скверно проводил жизнь и был исполнен страха… Его время подошло к концу, и в следующем перерождении он, возможно, станет мягче и человечнее.

Когда все собрались возвращаться в монастырь, Кинжал Закона настоял на том, чтобы его отвели к слону, находившемуся в Парке Ветвящихся Пионов. Для защиты толстокожего гиганта от палящих солнечных лучей соорудили навес, а вокруг шеи животного обвивалась золотая цепь. Молодой слуга как раз принес великану блюдо с бананами и плодами манго.

— Да, это слон из моего монастыря! Я бы узнал его из тысячи! Просто чудо, что он оказался здесь, во дворце в Китае, — помощник Буддхабадры был потрясен и растроган до слез.

— Безусловно! Этому животному нет равных! — улыбался Святой Путь Из Восьми Ступеней.

— Этот хороший слон вытащил из реки священные камни! Он такой сильный! — восхищенно пролепетала Жемчужина.

— Думаю, теперь нам пора назад, в монастырь, — вздохнул Безупречная Пустота. — Детям нужно поесть и отдохнуть. И нам тоже.

Но в обители их ожидала еще одна новость: прибыли ламы Рамае сГампо и сТод Джинго из монастыря Самье.

— Как дела в твоем монастыре? — обратился Рамае сГампо к Кинжалу Закона.

— Увы! Совсем плохо. Нас едва не убили. Один из моих давних оппонентов самовольно занял место Буддхабадры, — горестно вздохнул индиец.

— Ты не упоминал об этом, — заметил Безупречная Пустота.

— Я ведь предупреждал, что нам нужно о многом поговорить, — ответил Кинжал Закона.

— Но монах не может просто так взять и занять место настоятеля! Сначала должны быть представлены убедительные доказательства смерти прежнего учителя! — возмущенно заявил Безупречная Пустота.

— Братья из обители Единственной Дхармы растерялись, они нуждались в пастыре. Буддхабадра ушел давно, у них не было наставника. Реликвии пропали. Исчез и священный белый слон. Так что узурпатор, его зовут Радость Учения, смог легко заморочить им головы, воспользовавшись всеобщим замешательством, — пояснил первый помощник Буддхабадры.

Безупречная Пустота задумался о том, какие печальные последствия имела его неосмотрительная и безрассудная договоренность с Буддхабадрой, сколько несчастий породило его тщеславное желание возвеличить церковь Большой Колесницы в ущерб другим.

— Что ты собираешься предпринять, чтобы восстановить порядок в своей обители, о Кинжал Закона? — поинтересовался Безупречная Пустота после скромной трапезы. — Ведь только преодоление хаоса позволяет улучшить карму твоих собратьев.

— Думаю, мы должны открыть новый этап совета в Лхасе и восстановить порядок в буддистских церквях в целом, — индиец взглянул прямо в глаза настоятелю из Лояна.

— Если бы только Блаженный прислушался к твоим словам! Я горько сожалею о разрушении согласия. Я пошел бы на все, чтобы возобновить совет в Лхасе, — искренне сказал Безупречная Пустота.

Рамае сГампо улыбнулся, и по его морщинистой щеке пробежала слеза. Он почувствовал, что его собрат из церкви Большой Колесницы сильно изменился за прошедшие годы. Значит, у них еще есть надежда?

ГЛАВА 55

МОНАСТЫРЬ ПОЗНАНИЙ ВЫСШИХ БЛАГОДЕЯНИЙ, ЛОЯН, КИТАЙ

В огромном молитвенном зале монастыря Познания Высших Благодеяний собрались все. Хорошо ли понимали присутствующие цель собрания или не очень, как бы там ни было, их привели сюда превратности Великого Шелкового пути, который, как связующая нить, соединил их судьбы.

В Центральном Китае, в Стране Снегов, известной как страна Бод, в индийском Пешаваре, в оазисах Дуньхуан, Турфан, Хами, Кашгар и Хотан, в Пальмире и Багдаде встречались караваны, пересекавшие Азию от моря до моря, и происходил обмен не только товарами, но и новостями.

На помосте из кедра, блестевшем, как лакированный, благодаря тому, что его тщательно натерли горячим воском, Кинжал Закона, Святой Путь Из Восьми Ступеней, Рамае сГампо и лама сТод Джинго сидели по сторонам от Безупречной Пустоты. Перед помостом на узкой скамье из тика, где обычно располагались монахини и послушники, теперь сидели Нефритовая Луна и Луч Света, Умара и Пять Защит. Чуть в стороне устроился ма-ни-па с собакой Лапикой, прижавшейся к его ногам. Еще на одной скамье разместились Аддай Аггей и Море Покоя.

— Надеюсь, ты хорошо спал, Рамае сГампо? — мягко спросил Безупречная Пустота.

— Усталость от путешествия сделала отдых необходимым, да и мой возраст не облегчает бремя. Однако ночь оказалась целительной!

— Не могу не восхищаться твоим мужеством: не каждый в твои годы решится на подобное путешествие.

— Мне нужно было поговорить с тобой, услышать твой голос. Нам следует объясниться. Даже одна смерть — это слишком много! — негромко, но весомо произнес старый настоятель монастыря в Самье. — Я прибыл, чтобы убедить тебя восстановить совет в Лхасе. Твоя церковь, безусловно, самая многочисленная и могущественная, так что на нее ложится миссия проявить заботу о своих сестрах. Сильный должен быть великодушным и помогать слабым. Высокомерие — плохой советчик.

— Я бы солгал, если бы стал опровергать твои слова, о Рамае сГампо. Большая Колесница пребывает в расцвете, и мой долг — подумать о будущем и принять твое предложение.

— Нам надо позаботиться и о соблюдении прав каждой церкви на свои реликвии! — заметил старый тибетский лама.

— И тут я тоже должен согласиться с тобой. Однако утрата «драгоценных залогов» делает это невозможным! Мы не может вернуть их законным владельцам. Сейчас, в присутствии дочери Аддая Аггея, хочу признаться, что от всего сердца сожалею о своей тщеславной настойчивости. Но у меня нет тех сокровищ, о которых ты говоришь, — с горечью сказал учитель дхьяны.

— Реликвии, о которых ты упомянул, находятся здесь, в дорожной суме ламы сТода Джинго, — улыбнулся Рамае сГампо.

Его помощник протянул