— Могу заверить вас, что учитель Рамае сГампо твердо настроен возобновить действие совета в Лхасе, — пояснил Кинжал Закона, а потом загадочно добавил: — Я и сам готов сделать ценный вклад в возрождение нашего единства.

— У меня складывается впечатление, что вы уже все за меня решили, — задумчиво произнес настоятель из Лояна.

— Вовсе нет! — лаконично ответил хинаянист из Пешавара.

— Уверяю тебя, собрат, что этот монах — человек чести и заслуживает полного доверия, — заметил Великий Медик, обращаясь к Безупречной Пустоте.

— Не сомневаюсь.

— Готовы ли вы возобновить совет в Лхасе? — напрямую спросил Кинжал Закона.

— Я считаю это весьма полезным, мы с Буддхабадрой, возможно, поступили не слишком разумно, затеяв эту игру, но каждый из нас думал об интересах собственной церкви. В итоге он потерял жизнь, а я почти утратил возможность благоприятного перерождения! — горько добавил старый аскет.

Он посмотрел вверх, на гору Тайшень, озаренную вечерним светом. Хаос нагроможденных природой скал при таком освещении скрывали тени, и перед взглядом представал силуэт величественной горы со скрытой в золотистом тумане вершиной. Цвета, невероятно яркие и чистые, придавали окрестностям первозданность. И монаху пригрезилось, что сама богиня, Повелительница Лазоревых Облаков, явилась на горе, на границе между земным и небесным мирами…

Монахи покинули наконец гору Тайшень. Они отправились в Лоян, старшего из них, настоятеля монастыря Познания Высших Благодеяний, подсадив на повозку, в которой в его обитель ехали мешки со щедрым подаянием, собранным за время праздника. Остальные, привычные к дальним переходам, быстро шагали.

Они пересекли Желтую реку, широкую и опасную в периоды весенних разливов, на судне, перевозившем людей и животных и опасно переполненном пассажирами и грузом. Горы сменились равниной, кое-где ее поверхность прорезали островерхие гранитные скалы, придававшие окрестностям живописность. Весна окрасила землю в нежные, свежие тона, повсюду распускались листья и цветы, предвещая наступление теплого сезона.

После холодных зимних месяцев и тяжких испытаний путники чувствовали огромное облегчение, глядя на возрождающуюся природу и обустроенные территории, населенные множеством граждан Срединной империи. Все это складывалось в великолепный гармоничный образ. Оставалось лишь дождаться некоторых объяснений — и будущее обещало стать радужным…

ГЛАВА 53

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ, ЧАНЪАНЬ, КИТАЙ

В то время как у горы Тайшень проходила церемония Праздника Весны, Пять Защит, Умара, ма-ни-па и Улик без всяких осложнений проскользнули в императорский дворец в Чанъане, пользуясь указаниями самой У-хоу. Вслед за императорской четой весь двор выехал в Шаньдун, забрав с собой охрану, вещи и личную прислугу, так что дворец опустел, и теперь в нем гулял ветер. Так часто случается с местами, где сосредоточена огромная власть: они наполнены жизнью и кипучей деятельностью, пока там находится повелитель, но мгновенно погружаются в тишину и забвение, как только источник власти удаляется.

Умара и Пять Защит прямиком направились к Павильону Наслаждений. Когда девушка увидела отца, сидящего в кресле на солнышке в компании с его товарищем Морем Покоя, в том самом прекрасном саду, где она когда-то играла с Небесными Близнецами, сердце ее сжалось от радости и нежности.

— Отец, умоляю тебя, прости меня! — воскликнула она, бросаясь к его ногам.

— Доченька моя! Любимая! Всемилостивый и всемогущий Господь оберегал тебя! Как я надеялся на эту встречу! — По лицу старика потекли слезы.

— Это все моя вина. Я полюбил вашу дочь и уговорил ее бежать со мной! Позволите ли вы мне искупить эту вину? — обратился к отцу возлюбленной Пять Защит.

— Наш Бог есть Любовь. Как можно сопротивляться этому высокому чувству? Это было бы дерзостью и непомерным самомнением с моей стороны… Я рад видеть вас обоих, дети мои! — ответил бывший несторианский епископ Дуньхуана, раскрывая объятия.

— Благодарю тебя, отец. Я верила, что ты сможешь все понять, — проворковала Умара, прижимаясь к нему.

— Да благословит Бог ваш союз! — Аддай Аггей перекрестил молодых. — Будьте счастливы во имя Единого Господа и во имя Блаженного Будды! — кивнул счастливый отец.

— И во имя пророка Мани, основателя Церкви Света! — с мягкой улыбкой добавил Море Покоя.

— Какое счастье, что все мы смогли собраться вместе! Ничто в целом свете не могло бы обрадовать меня больше, — пробормотал Аддай Аггей.

— Даже восстановление прав несторианской церкви в Китае? — лукаво спросила его дочь.

— Я совсем позабыл о своей духовной миссии! Это все мои грехи! — вздохнул он. — Значит, теперь у вас все в порядке?

— Да, но нам еще нужно освободить Нефритовую Луну. Ждите нас здесь, мы не задержимся, — сказал Пять Защит, намереваясь оставить отца и дочь наедине.

— Я пойду с тобой, — решительно заявила Умара.

— Дорогая, будь благоразумна! Почему бы тебе не побыть здесь со мной и подождать, пока Пять Защит вернется? — слабо возразил ее отец.

— Я никогда больше не расстанусь с Пятью Защитами! Куда он — туда и я!

И рука об руку молодые люди в сопровождении Улика и ма-ни-па отправились к личным покоям императора Китая, где находилась Нефритовая Луна. Императрица подсказала им, как найти комнату наложницы.

— Умара! Пять Защит! Какое чудо, что вы здесь! Как я счастлива вновь видеть вас! — закричала молодая китаянка, бросаясь навстречу тем, кого повстречала когда-то давно, в самое счастливое время путешествия с возлюбленным Лучом Света.

— Мы пришли, чтобы освободить тебя, — решительно заявила Умара.

— С тех пор как я прибыла в Чанъань, император Гао-цзун обращается со мной как с рабыней, единственное предназначение которой — доставлять ему удовольствие. Меня постоянно доставляют к нему в Комнату любви… Я не могу передать, какое отвращение испытываю, когда вижу его гигантский трясущийся живот, — простонала супруга Луча Света, расплакавшись, словно маленькая девочка.

— Луч Света ждет тебя, он неподалеку отсюда, — заверил ее Пять Защит.

— Пойдемте к нему! Чем скорее, тем лучше! — воскликнула китаянка.

— У меня есть подозрение, что кто-то подслушивает нас там, за стеной, — внезапно прошептал Пять Защит, жестом указывая на ту часть комнаты, что обращена к внутреннему дворику.

— Может, следует проверить? — еле слышно предложил Улик.

— Пройдите через соседний двор. Но перед покоями императора круглосуточно стоят два стражника, даже сейчас, в его отсутствие, — предупредила Нефритовая Луна.

— Лучше всем вместе, так будет надежнее, — решил Пять Защит.

Молодые люди бесшумно прокрались к внутреннему дворику и остановились у самой стены. Сквозь открытую дверь видна была широкая кровать, застеленная шелковым покрывалом розового цвета и усыпанная подушками разных размеров. Они сделали несколько шагов вперед, и Улик вдруг удивленно ахнул:

— Фируз? Что ты здесь делаешь?

Лицо дипломата заросло бородой, он исхудал, его глаза сверкали диковатым блеском.

— Я прячусь здесь