Кристо усмехнулся, признавая, что Деметрия вызывает у него непреодолимое сексуальное влечение. Но он упорно гнал из души более возвышенные чувства. Он все еще не доверял ей.

Даже уставшая, погруженная в глубокий сон Деми не теряла эротичной ауры. Кристо вздохнул: он пришел, чтобы поделиться новостью, но не посмел нарушить ее сон. Впереди девушку ждало много бессонных ночей.

Он повернулся, чтобы тихо уйти, хотя в эту минуту ему больше всего хотелось слиться с ней в любовном экстазе, забыв обо всем на свете.

— Кристо? — Ее мягкий бархатный голос действовал как нежная ласка: манил и будоражил кровь.

Он с трудом сдержался, чтобы тут же не погрузиться в ее горячее лоно прямо на узкой кушетке, мало подходящей для любовных игр. Возбуждение клокотало внутри, требуя выхода.

— Извини, что разбудил тебя, — сказал он, все еще надеясь, что у него хватит сил уйти, позволив Деми еще немного поспать.

— Не думай об этом. Как прошло заседание?

— Ужасно.

Деметрия села, уронив с плеча бретельку топа цвета фуксии. Низкий вырез обнажил полные, налитые полукружья груди. Ему хотелось стянуть вниз тонкую майку, лаская губами и языком шелковистую кожу.

— Ты пугаешь меня, — сказала она. — Что случилось на совете?

— Случилось то, чего больше всего хотелось избежать: мы — на первых полосах всех таблоидов и журналов светской хроники.

Кристо поморщился. Ему пришлось прочитать все, что писала желтая пресса. Статьи и заметки на разные голоса перепевали одну и ту же историю, большинство компрометирующих фотографий Грегора, Кристо и Деметрии представляли из себя не очень искусный монтаж. Но как доказать это доверчивым читателям?

— Значит, Грегор уже знает, — заметила Деметрия. — Как жестоко!

Кристо боялся, что ему не удастся избежать конфликта внутри семьи. До сих пор ни Грегор, ни Микаэль не позвонили, да и он не торопился объясняться с ними. Сперва следовало выработать план действий, придумать, как осадить назойливых репортеров. Вспоминая сплетни, сопровождавшие его с юности, слишком легко было поверить, что братья действительно столкнулись в борьбе за титул и женщину. Излюбленный сюжет греческой трагедии!

— Мы должны выступить с официальным заявлением о том, что нас оболгали. Потом совершим поездку по стране, поговорим с людьми. Надеюсь, народ Ангиры нас поддержит.

— Когда ты планируешь выступить с опровержением?

— Завтра утром, — сказал он. — Надеюсь, ты оденешься скромнее.

Деми покраснела:

— Не сомневайся.

Повисла неловкая тишина. Кристо понимал, что высказался не лучшим образом. Нужно было покинуть апартаменты Деметрии, но он не мог преодолеть себя. Больше всего ему хотелось найти утешение в ее объятиях.

С тех пор как он накануне покинул спальню, аромат экзотических духов преследовал его, заставляя думать о невесте даже во время заседания совета.

До вчерашнего вечера Деми была невинна, а желтая пресса рисовала ее распутницей. К сожалению, Кристо не мог опровергнуть репортеров, помахав окровавленной простыней с балкона королевского дворца, словно какой-то средневековый феодал. Но он чувствовал, что должен заступиться за нее.

До сих пор ни одна женщина не занимала так сильно его мысли, не заставляла испытывать столь противоречивые эмоции, не удовлетворяла его страсть так, как Деметрия. У Кристо не было иллюзий, что наваждение со временем пройдет, но в эту минуту он думал лишь об одном.

— Я хочу тебя, Деметрия. Ты нужна мне сейчас.

Ее нежные губы приоткрылись, в глазах блеснул огонь ответного желания.

— Я тоже хочу тебя.

— Пойдем. — Он протянул руку.

Его сердце колотилось так сильно, что Деми должна была слышать стук. Кристо сжал ее маленькую руку в ладони и застонал от удовольствия, когда хрупкая фигурка доверчиво прижалась к нему.

— Весь день мечтал об этом моменте, — сказал он.

— Я тоже.

Признание заставило его улыбнуться. Он повел Деметрию в спальню, где их ждала постель, застеленная шелковыми простынями. Когда Кристо представил ее темные волосы на смятых подушках, возбуждение охватило его с новой силой. Он накрыл ее губы жадным, властным поцелуем, заглушая возможный протест. На мгновение она замерла, как мраморная статуя, потом с тихим стоном запустила пальцы в его волосы и ответила на поцелуй с не менее требовательной жадностью.

Кристо знал, что Деметрия способна на глубокие чувства, но не ждал животной страсти. Такая раскованность была бы уместна для любовницы, но не для будущей матери его детей.

С низким хриплым звуком он запустил пальцы под бретельки топа и сорвал его. Но этого было недостаточно: Кристо хотел видеть свою женщину обнаженной, распростертой под ним, умоляющей взять ее. Он не мог отвести взгляд от безупречной груди с розовыми сосками, затвердевшими от его прикосновений.

— Ты прекрасна, — прошептал он, поглаживая ладонью нежные холмики.

Она с нетерпеливым вздохом потянулась навстречу его ласкам. Страсть сделала ее карие глаза почти черными.

— Ты всегда так легко возбуждаешься? — спросила она.

Он покачал головой:

— Только с тобой.

Деми подалась вперед, подставляя губы. Он рванулся навстречу, и оба чуть не задохнулись в долгом жарком поцелуе. В любовном пылу они были равны — здесь не было места спорам и столкновению характеров. Никогда он не испытывал желания шептать женщине слова любви, но с Деметрией это стало потребностью. Он открыто восхищался ею, получая в награду вздохи и стоны.

На этот раз Кристо хотел продлить любовную игру. Его руки скользнули вниз вдоль стройной спины, ладони обхватили упругие ягодицы. Она выгнулась, прижимаясь животом к его возбужденному мужскому естеству. Ее поцелуи воспламеняли и доводили до исступления. Кристо мог бы наслаждаться ее ласками вечно, но физиология брала свое. Ему было все труднее сдерживать себя.

— На тебе слишком много одежды, — сказала она, пытаясь непослушными пальцами расстегнуть пуговицы рубашки.

— Для дизайнера ты неважно справляешься с раздеванием, — заметил Кристо.

Отклонившись назад, одним резким движением он сорвал с себя рубашку, за ней последовали брюки. Его грудь тяжело вздымалась, когда он смотрел на Деметрию.

Мягкие изгибы тела молодой женщины казались расплывчатыми в легкой дымке предрассветной мглы. Она была прекрасней всех греческих богинь: уж точно ни одна не могла сравниться с ней темпераментом. Она заслуживала поклонения.

Кристо провел ладонью по изящной линии ее подбородка, скользнул пальцем вдоль шеи, наслаждаясь прикосновением к мягкой упругой коже. Деми замерла, но румянец на щеках и прерывистое дыхание говорили о нарастающем возбуждении.

— Мне не терпелось повторить это, — сказал Кристо, целуя сначала один сосок, потом другой.