Все свободное время мы с Валей проводим, как и раньше. Сначала готовимся к занятиям, потом читаем или вышиваем.

Сегодня мы засиделись в читальном зале библиотеки: готовились к практическим занятиям. Когда я справилась с заданием и уже собралась уходить, Валя прошептала:

– Подожди меня!

– А ты еще долго?

– С полчаса.

– Проводишь Валю домой? – обратилась я к Петрусю, сидевшему за соседним столом.

Тот утвердительно кивнул, и я уже собрала учебники, когда Валя вдруг дернула меня за рукав.

– Что тебе?

– Чуть не забыла! Роман должен прийти. Скажи, чтобы подождал меня дома.

– Ладно, – согласилась я, думая о том, что все мои усилия вычеркнуть Романа из памяти пропали впустую. Я увижу его и опять потеряю покой.

…Я заметила Романа в окно, когда он подошел к калитке и растерянно огляделся. Я вышла на крыльцо и помахала рукой: «Заходи в дом!» Он как будто заколебался, но все-таки зашагал через двор.

– Проходи, – приглашаю его. – Присаживайся, будь как дома. Валя немного задерживается, поэтому подожди ее здесь.

Говорю это, а сама избегаю смотреть на него. Но чувствую запах одеколона и папирос: от этого шумит в ушах и чуть-чуть кружится голова. Он начинает меня расспрашивать: откуда я, где учусь. Я отвечаю, и в какой-то момент теряюсь и смотрю ему прямо в глаза. Они теплые и немного усталые. И мне хочется говорить и говорить с ним. Неважно о чем, лишь бы слышать его приятный голос, видеть ласковую улыбку, купаться в ней, как в теплой, чистой и прозрачной реке. Побыть бы наедине с ним еще хоть несколько минут, но безжалостное время неудержимо бежит вперед. Бросаю взгляд на настенные часы-ходики: вот бы разбить их вдребезги, чтобы они умолкли и время остановилось. Невольно гляжу в окно: и вижу Валю и Петруся, они уже подходят к калитке.

– А вот и Валя, – говорю я таким голосом, словно выношу себе приговор. Да это и есть мой приговор. Потому что через несколько минут я останусь одна со своими печальными мыслями.

Роман поднялся и, стоя рядом со мной, тоже заглянул в окно. Валя с Петрусем остановились, продолжая оживленно болтать. Петрусь взял ее за руку, что-то шепнул на ухо, и Валя засмеялась.

– Они… Они встречаются? – Роман кивает на Петруся и Валю.

Я промолчала, потому что мой язык словно прилип к небу. Сейчас мне достаточно сказать только одно слово – «да», и Роман расстанется с Валей. Это мой шанс, но я никогда в жизни не врала. Просто не знала, как это делается.

– Марийка, – Роман повернул меня к себе, заглянул в глаза. – Петр провожает Валю? Они встречаются?

Я снова встречаюсь с его взглядом и таю в нем окончательно.

– Да, – шепчу я, как под гипнозом.

От этой лжи мир начинает вертеться вокруг меня колесом, и я едва не лишаюсь чувств.

– Буду ждать тебя завтра в парке в шесть вечера. Нам надо поговорить. Придешь? – спрашивает он уже с порога.

– Да, – шепчу я пересохшими губами.

Роман опрометью вылетает во двор и проносится мимо Вали и Петруся. Валя не успевает даже сообразить, что случилось. Я обессиленно опускаюсь на стул и пытаюсь понять себя. Почему я соврала? Как я могла? Ведь я предала лучшую подругу! И как мне теперь смотреть ей в глаза?

От бесчисленных вопросов и мыслей мне становится дурно. Мир опять начинает с бешеной скоростью вращаться вокруг меня, и к тому моменту, когда в комнату входит Валя, я уже полуобморочном состоянии. Она быстро укладывает меня в постель и брызгает в лицо прохладной водой.

– Что с тобой? – спрашивает она так заботливо, что я едва не сгораю от стыда. Слезы градом катятся из глаз.

– Голова болит, – отвечаю я и ловлю себя на мысли, что второй раз подряд лгу.

– Я же говорила, что тебе надо развлечься, развеяться, а ты все сидишь в норе, то читаешь, то вышиваешь. И совсем не бываешь на чистом воздухе!

Валя приносит смоченное водой полотенце, прикладывает его к моим вискам. «Прости меня, Валюша, – говорю я мысленно. – Я не виновата. Это все его глаза».

И снова слезы заструились по моему лицу.

В субботу Валя стала собираться в село к родителям.

– Я в этот раз не поеду, – говорю я и отвожу взгляд.

– И с чего бы это? – удивляется подруга. – Позавчера собиралась, а сегодня передумала?

– Голова все еще болит, – говорю и тут же ловлю себя на вранье.

И сколько же мне теперь придется жить вот так? День? Два? Месяц?

– Не выдумывай! – Валя садится рядом, обнимает меня за плечи. – Хочешь остаться дома и разводить тут сырость?

– Просто хочу отдохнуть. Чуть-чуть отлежусь, и все будет хорошо. Наверно, я все-таки переутомилась.

– Лучшее лекарство – родной дом.

– Не уговаривай меня, – говорю, а сама думаю о том, что эта поездка могла бы меня оправдать, потому что с Романом все закончилось бы, так и не начавшись.

Но как притягивают его глаза! От них не спрячешься, никуда не денешься. Отказаться от свидания с ним – выше моих сил.

Валя уже сложила вещи в чемодан.

– И как я все это объясню твоим родителям?

– Скажешь: готовлюсь к экзаменам. Только не говори, что я нездорова. Хорошо?

– Ладно, – соглашается подруга. – Но имей в виду: когда я вернусь, чтоб ты была как молоденький огурчик на грядке после дождя. Договорились?

– Да, – киваю я.

Кто знает, что будет через два дня. Может, Роман просто сгоряча назначил мне свидание? Только для того, чтобы сделать Вале больно? И действительно ли ему хотелось увидеть меня?

Ничего, ничего я не знаю.

Как только Валя вышла за порог, я стала собираться. Никогда еще я не была такой растерянной и беспомощной. За что ни возьмусь – все валится из рук. Косу пришлось переплетать несколько раз. Еще раз погладила свое платье и чуть его не сожгла. Переоделась, надела бусы и остановилась перед зеркалом. На меня смотрела красивая худощавая девушка с темной косой, венком обвивающей голову. Вот я и отпустила длинные волосы, но все равно коса не такая толстая, как у Надежды Ивановны.

– Неважно, – говорю себе. – Так тоже неплохо.

Но понравится ли Роману моя прическа?

Уже время идти, а у меня ноги, как ватные. И вообще не по себе. Чувствую себя воровкой, преступницей, предательницей. Пока дошла до парка, в голове появилась мысль: надо во всем признаться Роману. Ну конечно! И как я раньше об этом не подумала?! Во-первых, это будет честно по отношению к подруге и не так стыдно. Во-вторых, я не буду чувствоваться себя с Романом лгуньей, потому что на чужом несчастье своего счастья не построишь. А в-третьих, будь что будет, зато я, по крайней мере, верну себе душевный покой.