Тайны сердца. Загадка имени - Амели Нотомб

Амели Нотомб

Тайны сердца. Загадка имени

Amelie Nothomb

Frappe-Toi le Coeur

Les Prenoms Epicenes

© Editions Albin Michel – Paris 2017

© Editions Albin Michel – Paris 2018

© Р. К. Генкина, перевод, 2019

© М. Л. Аннинская, перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА®

Тайны сердца

Мари любила свое имя. Вовсе не такое банальное, как многие полагают, оно идеально ей подходило. Когда она говорила, что ее зовут Мари, это неизменно производило впечатление. «Мари», – зачарованно повторяли вслед за ней.

Одного только имени было недостаточно, чтобы обеспечить подобный успех. Она знала, что красива. Высокая, с великолепной фигурой и лицом, озаренным сиянием золотых волос, она никого не оставляла равнодушным. В Париже на нее не обращали бы внимания, но она жила в городе, достаточно далеко отстоявшем от столицы, чтобы не считаться ее предместьем. Она всегда жила здесь, и все ее знали.

Мари исполнилось девятнадцать лет, пришел ее час. Ее ждет потрясающая жизнь, она была в этом уверена. Училась она на секретарских курсах, что никоим образом не соответствовало ее мечтам, – просто надо же было где-то учиться. Шел 1971 год. «Дорогу молодым», – твердили повсюду.

Она встречалась со сверстниками на городских вечеринках, не пропуская ни одной. Почти каждый вечер где-то что-то праздновали, достаточно было вращаться в нужном кругу. После спокойного детства и нудного отрочества началась настоящая жизнь. «Отныне на первом месте – я, это наконец-то моя собственная история, а не моих родителей или сестры». Ее старшая сестра прошлым летом вышла замуж за хорошего парня, уже стала матерью, и Мари поздравила ее, подумав: «Кончен твой бал, старушка моя!»

Ей кружили голову взгляды, которые она на себе ловила, и зависть других девушек, и танцы ночь напролет, и возвращение домой на заре, и опоздания на курсы. «Мари, вы опять ударились в загул», – говорил преподаватель с напускной суровостью. Дурнушки, которые всегда приходили минута в минуту, злобно на нее пялились. Мари расцветала лучистой улыбкой.

Если бы кто-то ей сказал, что принадлежность к золотой провинциальной молодежи сама по себе не сулит ничего необыкновенного, она бы не поверила. Она ни о чем особенном и не помышляла, только знала, что это будет нечто необъятное. Просыпаясь утром, она ощущала в сердце мощный призыв и не противилась этому восторгу. Новый день нес события, сути которых она не знала. И лелеяла ощущение неотвратимости.

Когда товарки по курсам заговаривали о своем будущем, Мари в глубине души покатывалась со смеху: замужество, дети, дом – как могли они довольствоваться столь малым? Что за глупость навешивать ярлыки на свои надежды, и тем более столь убогие ярлыки? Мари не давала имени своему ожиданию, она смаковала его неисчерпаемость.

На вечеринках Мари любила, чтобы юноши вились только вокруг нее, и тщательно старалась никому не оказывать предпочтения – пусть каждый бледнеет от досады, что не он оказался избранным. Какое наслаждение стократно чувствовать, что тобой не надышатся, что ты тысячекратно желанна, и ни разу не попасться в силки!

Было еще одно наслаждение, куда более мощное: ревность других. Когда Мари ловила во взглядах девушек мучительную зависть, их мучения вызывали в ней прилив такого удовольствия, что сохло во рту. Помимо этого сладострастного чувства она читала в горечи устремленных на нее глаз, что именно она – главная в сиюминутной истории, ее героиня и сюжет, а остальные страдают, ощущая себя всего лишь статистками, приглашенными на праздник, чтобы подбирать крошки, участницами драмы, вся роль которых сводится к тому, чтобы погибнуть, – ожог, случайная пуля, предназначенная вовсе не им…

Судьба сосредоточилась только на Мари, и это игнорирование любых третьих лиц приводило ее в полный восторг. Если бы кто-то постарался ей объяснить, что оборотная сторона ревности суть та же ревность и что это самое отвратительное чувство на свете, она бы лишь пожала плечами. И пока она танцевала в самой гуще вечеринки, очарование ее улыбки застило всем глаза.

Самого красивого парня в городе звали Оливье. Стройный жгучий брюнет, похожий на южанина, он был сыном владельца аптеки, и ему предстояло продолжить дело отца. Милый, забавный, приветливый, он нравился решительно всем. Последняя деталь не ускользнула от Мари. Ей достаточно было показаться, и готово: Оливье влюбился в нее без памяти. Мари получила особое удовольствие оттого, что эта влюбленность была столь очевидна, что не укрылась ни от кого. В глазах девиц мучительная зависть сменилась ненавистью, и наслаждение, которое она испытывала от их взглядов, вызывало сладостную дрожь.

Оливье ошибся в природе этой дрожи и решил, что любим. Трепеща от волнения, он решился поцеловать ее. Мари не отвернула лицо, только скосила глаза, чтобы удостовериться в той злости, объектом которой являлась. Для нее поцелуй совпал с мощнейшим укусом ее вечного демона, и она застонала.

Дальнейшие события развивались по сценарию, которому сто тысяч лет. Мари, боявшаяся, что будет больно, удивилась, что почти ничего не почувствовала, если не считать момента, когда все видели, как они уходят вдвоем. Ей понравилось, что на протяжении той ночи она воплощала прекраснейшую женскую надежду.

Потерявший голову от счастья, Оливье не скрывал своей любви. Став отныне примадонной, Мари сияла. «Какая красивая пара! Как замечательно они смотрятся вместе!» – говорили люди. Она была так счастлива, что решила, будто влюблена. Улыбки родителей радовали ее меньше, чем горестно поджатые