их же оружием, они никогда не ожидают, что кто-то окажется таким же умным и применит те же средства. Бери их внезапностью, будь предсказуем, но неуловим. И никогда не задерживайся на одном месте. Не позволяй им считать тебя», — парадоксально, но слова больного отца подходили к жизни гораздо больше всех красивых книжек и фраз, которые им пытались всучить на курсах подготовки агентов ОТК — первых и последних у Рэя. Ибо если ты не усвоил урок сразу, ответ следовал незамедлительно. Двойная жизнь легко принимала крутой оборот, стоило только зазеваться.

«Да, то-то ты на этом диване явно умираешь от перенапряжения».

«Но все же я им понадобился».

«Ага. После того, как они потеряли трех человек. Наверное, ты тот, кого им точно не жалко. Гарантированное исчезновение ставшего ненужным агента и никаких рисков».

«Пошел ты».

Он окрысился и замолчал, но долго злиться на самого себя не получалось.

«Что, не хватает компании? Скучаешь?».

«Сука».

Не он, разумеется, и не жизнь. С ней так обращаться не следовало: могла обидеться. Это было так, общее восклицание.

«Земля притягивает? Ничего, скоро все там будем».

Он со стуком поставил кружку на стол. Кроме шуток, надо было приводить себя в порядок. За последние пару лет он так и не приобрел ничего, кроме работы, и уж терять ее не собирался, тем более что здесь речь шла о его репутации.

— Говорите, новый метод дознания? А может, все проще — утечка у нас?

— Вероятно, и это тоже. Но нам надо знать наверняка. И нам нужен доступ к оперативной информации.

— Подняться высоко и быстро? Это, наверняка, вызовет подозрения.

— Ты там долго не задержишься. Сделай дело, и мы тебя вытащим.

— Вы-то? Да-а-а. В гробу.

Последовала пауза, взгляд исподтишка, похлопывание по плечу.

— Ну ты как? Что-то ты плохо выглядишь. Если не можешь, скажи, мы найдем тебе замену.

— Ну уж дудки.

Облапошили дурака. Провели, как малого ребенка. Но профессиональная гордость была единственным, что еще оставалось из теплого и живого в нем, и отдавать ее так просто Рэй не собирался.

— Ладно, посмотрим, что у вас там за вундеркинды. Поглядим, кто кого.

— Таким ты мне нравишься больше, — одобрительно похлопал Рэя по плечу его старинный приятель и по совместительству ведущий специалист шестого сектора ОТК.

— Пошел ты.

— Вот умеешь все испортить. Комплименты надо принимать с улыбкой. Мягче с людьми надо быть. Хитрее.

— А я не на работе.

Рэй все же не смог скрыть обиду, терзавшую его с последней операции. Ребята из его же отдела обошлись с ним, как со слепым котенком. В интересах дела, разумеется. В целях конспирации…

Слили они просто его, слили за ненадобностью и дороговизной спасательной операции, а он взял и выжил.

«Выжил, а в строй не вернулся? Так, может они были правы?».

Рэй нещадно отогнал эту мысль прочь от себя. Рассуждать в таком духе значило живым ложиться в гроб, а он до такого еще не дошел. Пока не дошел…

«Поживем-увидим, да?».

Шестое

— Отпусти меня. Купи себе другого. Полноценного. Ты же можешь.

— Сдурел?

Атон взял племянника за подбородок.

— Куда ты пойдешь?

Он больно впился ногтями в лицо Гарди, и у того невольно выступили слезы.

— Понял?.. Ненавидишь?.. Подвести меня хочешь?..

Гарди вырвался и отвел глаза.

— Как я могу? Ты меня спас.

Дядя с видом знатока поднял палец вверх.

— Вот и помни. Ведь я тебя мог вернуть в пещеры, а пожалел. Довольствуюсь полуфабрикатом.

Гарди покраснел, но упрямо возразил дяде.

— Пещеры могут быть разными.

Атон недоуменно приподнял брови.

— Хочешь вернуться? — с хищной улыбкой предъявил он свой ультиматум, и, не дождавшись ответа Гарди, добавил. — Сделаешь дело, дам две недели отпуска, без людей. Делай, что хочешь.

— Спасибо.

— Мы верим слову друг друга. Как свободные, взрослые люди, да?..

Гарди кивнул: ему слишком дорого далась свобода, чтобы разменивать ее в бессмысленных спорах. Дорого, очень дорого, а приобретение в итоге вышло-то никудышное. Конечно, руки дяде он при встрече не целовал, домашним животным по двору, как некоторые из его выпуска, не ползал, считался за человека. Да и разобраться — сам в свое время пошел работать на Атона, испугался, что пропадет один, что поймают и снова отправят в крысиную школу, что… Да мало ли чего он тогда боялся, пацан. Теперь за страх приходилось платить, а в рассрочку любой товар обходится дороже. Не стоило и спорить. Дорого, дорого обошлась ему детская трусость. А что мешало уехать? Что удержало на планете, где в живых не осталось ни одного близкого человека? Не могилы же…

«Здесь ты знаешь всё».

И то верно. Даже крысы могут быть очень ничего, если это твои крысы.

Больше крыс Гарди ненавидел только людей. Особенно честных. Честные люди в отличие от подлецов сильно осложняли ему жизнь, не давали спокойно работать, будили никому не нужную совесть; поэтому, когда дядя поручил ему вычислить двойника, он с радостью нашел человека, на которого можно было бы переложить часть ответственности, — и не ошибся. Он вообще редко ошибался в людях, верил своей интуиции и ненавидел себя за безошибочность диагноза. С того самого дня, когда увидел ответ в глазах родителей.

«Зачем вы меня родили? Чтобы продать?».

«Ты станешь особенным», — с гордостью и удовлетворением сообщили они ему о своем решении.

«Да».

Что было, то было. Не стоило ворошить прошлое. Гарди понимал: дядя так просто не отпустит его из бизнеса, но и прокладывать всю оставшуюся жизнь дороги для его туповатых водителей он не собирался. В общем хорошие парни, но с очень узким взглядом на жизнь: поесть, поспать, откатать маршрут без последствий; никаких прихотей. Гарди так жить не хотел. Страх его перед негарантированной, незастрахованной деньгами и связями жизнью притупился, а адреналин от ощущения независимости и свободы после пещер, воодушевление от того, что можешь нечто такое, что другим неподвластно, тоже сошли на нет.

Но как вырваться? Не в характере Атона было упускать хоть копейку… Стоило придумать план. Какой? Особенный. Многоходовочку. И вовлечь в него побольше умных людей. Пусть отвлекут внимания друг друга, поперетягивают канаты…

«Как пауки в банке».

«Сам себя не сожри».

«Не бойся».

Седьмое

Атон, его наниматель, оказался весьма продвинутым и образованным человеком. В общей эрудированности главы серо-черной транспортной компании сомневаться не приходилось: не задерживались глупые люди в таком деле, но вот интеллигентность и умение грамотно оценить свои силы, меткость, Том даже сказал бы, «прицельность» работы с кадрами, включая привлечение не