class="p1">Вот когда пригодились уроки норвежского, на которых Кайса настаивала с начала их отношений. Она считала, что если пара двуязычная, то неправильно разговаривать на языке только одного из партнёров. Джефф этого прогрессивного мнения не разделял, он был уверен, что старого доброго английского должно хватать на все случаи жизни, но чего только не сделаешь ради своей сахарной. Поэтому вопрос рыженькой он отлично понял.

– Я есть потерян, – уверенно ответил он.

– Ага, – малышка наклонила пушистую голову набок, – мама так и говорила, что ты придёшь в гости, когда я вырасту.

– Что? Не понимать, – удивился Джефф.

– Ну ты же мой жених? Ты пришёл со мной познакомиться?

Если что-то и могло вырубить Джеффа со стопроцентной гарантией, так это слово «жених», употреблённое в непосредственной близости от него и к нему же относящееся. Выучить-то он его выучил, но был уверен, что оно ему ещё долго не пригодится. А вот поди ж ты – прилетело, откуда не ждали. Поэтому он первым делом потерял дар норвежской речи, а потом отрицательно и энергично замотал головой, так что вода с капюшона веером полетела в стороны, как с отряхивающегося пса. Покашлял, прочищая горло.

– Не я жених. Я есть потерян.

– Наверное, ты этого просто пока не знаешь, – рыженькая улыбнулась, продемонстрировав неполный комплект маленьких белых зубов, – я же ещё не выросла.

– Мнэ-э, – только и смог сказать на это он.

– Пойдём, покажу тебе, где я живу, – она шагнула к нему и приглашающе протянула руку. Джефф, поколебавшись, легонько сжал тёплую ладошку и приготовился к прогулке, но идти никуда не пришлось.

– Теперь нужно посмотреть в окошко, – терпеливо пояснила его проводница.

– Окошко? А, здесь! – он послушно наклонился к зеркалу, которое по-прежнему крутилось на верёвке, рассыпая по ёлочному сумраку световые отблески, и осторожно в него заглянул.

Грохот воды и яркий солнечный свет обрушились сверху, будто кто-то ведро опрокинул. Джефф заморгал от неожиданности и завертел головой, осматриваясь. Позади теперь ревел водопад, от которого ощутимо веяло холодом. Впереди расстилалась ровная зелёная лужайка и шумела берёзовая роща, на ветке одного из деревьев крутилось знакомое зеркальце. Девчушка деликатно вытянула свою ладонь из его руки и с крайне важным видом принялась собирать то ли цветы, то ли какую-то лесную ягоду. Она то и дело садилась на корточки спиной к Джеффу, и всякий раз, когда она это делала, из-под длинного подола платья показывался рыжий кончик её хвоста. Пушистая, аккуратная кисточка, как у недавно рожденного телёнка. Конечно, затеяв охоту на хюльдру, не стоит слишком удивляться хвостатым девочкам, встреченным в предположительных местах обитания взрослых хюльдр. Но Джефф, заметив эту кисточку, почему-то расстроился. Он смотрел, как малышка собирала ягоды – да, точно, это была ранняя июньская земляника – а на душе у него скребли кошки. Ладно, пообещал он себе мрачно, как-нибудь разберусь.

Первым делом он снял рюкзак и стянул с себя мокрый анорак. Потом решил определиться со стратегией отступления.

– Хей, малышка! А как я себя возвратить? Снова маленькое окно? А я один – оно пропустить?

Девчушка обернулась, ойкнула озабоченно и вприпрыжку подбежала к нему.

– Нет, через окошко никому нельзя! – она состроила серьёзную мину и погрозила маленьким пальчиком. – Мама не разрешает туда ходить. Ты ей не говори, что я там была, ладно? Не скажешь?

Она придирчиво оглядела горсточку ягод в своей маленькой ладошке, выбрала самую крупную и протянула её Джеффу. Тот с самым серьёзным видом осмотрел ягоду со всех сторон и осторожно положил её в рот. Причмокнул, кивнул одобрительно: вкус прямиком из детства, точь-в-точь как клубничный бабл-гам, когда только-только начинаешь его жевать.

– Не делай бояться, я не скажешь. Так где я обратно?

– Окошко у нас что-то вроде черного хода, а если тебе захочется обратно, ты под водопадом пройди. Видишь, вон там, сбоку, большой белый камень. На него встаёшь – и под водопад шагаешь.

– Понял, – кивнул Джефф, который уловил чёткую связь «белый камень» и «иди под водопад».

– Всё, готово, – объявила рыженькая, демонстрируя ему длинную травинку, на которую вкривь и вкось были нанизаны краснобокие земляничины, – теперь пойдём, я познакомлю тебя с мамой, папой и сестричкой. Нам вон туда! – и она махнула рукой в сторону скал неподалёку. Тропинка начиналась от водопада и вилась между камней, поднимаясь всё выше.

Час от часу не легче. Кажется, он услышал что-то вроде «маленькая сестра». Сестричка, значит. Он хмуро подобрал с земли брошенный рюкзак.

– А далеко мы там?

– Нет, здесь близко! Сначала до той сосны, видишь там, наверху? А оттуда уже наш дом видно. Догоняй!

И она деловито направилась к холму, старательно держа соломинку с ягодами перед собой. Пушистая кисточка её хвоста то скрывалась под подолом, то снова показывалась, и он никак не мог перестать на неё коситься. Они с Кайсой здорово поругались, когда говорили о детях, которые могут быть у Олли. Как ты не понимаешь, горячилась Кайса, хюльдры – не люди! Это нечисть лесная, они уводят наших мужчин, потому что своих у них нет! Мальчишки у них не родятся, только девочки. А чтобы мужьям домой не хотелось, хюльдры их очаровывают, так что те накрепко забывают о своей человеческой семье. Затвайсишь хюльдру, чары развеются, и Олли очнётся! Вот увидишь, ещё и спасибо тебе скажет!

Джефф почему-то был уверен, что благодарности от Олли ждать не стоит. К тому же он до последнего надеялся, что россказни о коварных лесных красотках так и останутся обычными деревенскими байками, придуманными, чтобы смягчить боль от потери. Типа да, Олли пропал, но не сгинул, а жив и здоров, просто находится в некоем заколдованном пространстве, куда другим людям ходу нет. Теперь же, когда наглядное доказательство, смешно помахивая хвостиком, энергично топало перед ним, Джефф чувствовал себя неважнецки. Да что там «неважнецки» – хреново он себя чувствовал, и это «хреново» с каждым шагом так и норовило перейти в свою крайнюю, совсем уж непечатную степень. Кайса про детей Олли и слышать не хотела. Твердила, как заведённая, про лесную нечисть и чары окаянные, но он-то видел, что эта мысль тоже её мучает. Дети хюльдры стояли между ней и её братом, а решать эту проблему выпало ему, пришлому барабанщику.

Узкая каменистая тропа была не слишком крутой, но всё же и не самой удобной дорогой на свете, и шли они медленно. И хотя Джефф не особенно торопился, обдумывая