— Раш, привет, дружище. Как ты?

— Что хорошего? — спросил Раш, передавая ему весь пакет.

— Ничего… знаешь… все как обычно.

— Думаю, может, заморишь червячка?

— Помираю с голоду. Спасибо, — сказал мужчина. — Кто твоя хорошенькая подружка?

— Это Джиа.

— Привет! — Я помахала рукой.

Раш залез в бумажник и протянул своему приятелю стодолларовую купюру.

— Обещай, что не потратишь на выпивку.

— Ты же знаешь. Обещаю.

Раш поднес к глазам два пальца, потом перевел их на этого парня.

— Слежу за тобой, Томми. Береги себя, ладно?

— Это по-настоящему здорово, — прошептала я на обратном пути.

Подождав, пока мы не отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не услышали, он сказал:

— Давным-давно я решил, что лучший способ смыть отвращение, которое я чувствую к жадности своей семьи, это благотворительность. Каждый раз, когда приезжаю на обязательную встречу в город, стараюсь помочь кому-нибудь. Так полегче становится.

— Это же очень здорово!

— Да нет. У меня есть средства. Даже не почувствую убытка. Было бы здорово, если бы я принес какую-то жертву. А тут не похоже, чтобы я отдал последнюю рубашку.

— Вот и не согласна. Намерение имеет значение, не важно, сколько у тебя денег. Ты хороший парень, Раш. И ты бы отдал последнюю рубашку, если бы потребовалось. Я недолго тебя знаю, но не сомневаюсь, что именно так ты бы и поступил.

Уши у моего собеседника начали краснеть. Кажется, Раша смущают комплименты в его адрес.

Он на мгновение остановился.

— Ты хочешь куда-нибудь зайти, прежде чем вернемся?

Почувствовав усталость, я обратилась к своему спутнику:

— Думаю, пора домой. Нужно сегодня вечером заняться книгой.

Не успели мы тронуться в путь, как Раш вдруг спросил:

— Как продвигается? В смысле книга?

— Если честно… не могу кончить. — Я вздохнула.

Уголок его рта дрогнул, Раш заметно напрягся.

— Что с тобой?

— Ты сказала «кончить». На мгновение потерял способность мыслить.

— Совсем забыла, что должна быть осторожна со словами в твоем присутствии. — Я подмигнула.

— Если серьезно, — произнес он, — почему, как думаешь, тебе сложно сосредоточиться?

— Не могу перестать сомневаться в себе. Обдумываю каждое слово и бесконечно стираю написанное. Это ужасно.

— Почему бы тебе не попытаться писать так, будто никто никогда это не прочтет? — Раш потёр подбородок. — Просто пошли все к черту и перестань обдумывать то, что выходит из-под пера. Держу пари, что, прочитав через некоторое время написанное, убедишься, что все не так уж плохо. Иметь что-то на бумаге лучше, чем ничего.

— Итак, представить, что никто никогда не увидит написанное… — произнесла я, обдумав его совет.

— Ну да. Перестать думать слишком много… просто продолжать… идти вперед. Отложи беспокойство на потом. Записывай первое, что придет в голову, и доверяй инстинкту. Пожалуй, ты самый строгий судья по отношению к себе, чем кто бы то ни было. — Раш подтолкнул меня плечом. — В конце концов, кого волнует, что подумают люди? Пиши, что тебе нравится. Клянусь, что в итоге и остальным понравится.

— Попробую применить этот подход, — кивнув, согласилась я.

Прокрутив в голове слова Раша, я заметила:

— Однако довольно забавно слышать подобный совет от тебя, не находишь?

— Что тут забавного?

— «Кого волнует, что подумают люди?» И это говорит парень, который боится встречаться с подчиненной от страха перед тем, что о нем подумают?

Слегка разозлившись, он замедлил шаги.

— Дело не в том, что подумают люди, а в принципе. Собственник не может встречаться с подчиненной. Это неэтично. К тому же эта фигня может привести к судебному процессу, а такая головная боль, черт подери, мне совсем не нужна.

— А спать со мной в одной постели нормально?

Мой вопрос разозлил его еще больше.

— Нет, ненормально. Это была ошибка.

И тут вопрос, который все время вертелся на кончике языка, сам собой соскочил с него:

— Что, если я найду другую работу? Это поменяет положение вещей?

Казалось, он не знал, как ответить. Собравшись с духом, я ждала, ведь его реакция могла изменить ход игры, раз и навсегда обнаружить его истинные чувства.

Раш полез в карман за сигаретой. Похоже, он делал сознательные усилия, чтобы не закурить, пока я не довела его до этого.

— Мне нравится проводить с тобой время. Но я неподходящий парень для тебя, Джиа. — Пока Раш произносил эти слова, в его взгляде читалась неподдельная боль.

— Так значит, тот факт, что ты мой босс, роли не играет? Это ненастоящая причина, почему мы не встречаемся?

— Это не единственная проблема, да… но причина во мне, не в тебе.

— Причина во мне, не в тебе… — Я закатила глаза, — как оригинально! Пожалуй, включу это в свою дурацкую книгу.

Похоже, мой маленький допрос разозлил Раша больше, чем я предполагала, потому что весь оставшийся до гаража путь он хранил молчание.

Раш не нарушил его, и когда мы сели в машину, и когда выехали на трассу, зато продолжал бесконечно пускать клубы дыма.

Я уже кляла себя за то, что затронула тему наших отношений. Раш ясно обозначил свои намерения, и мне следовало принять их. Правда, я все же не могла принять до конца тот факт, что он не хочет большего. Не была в состоянии полностью в это поверить. Ведь этого парня очевидно тянуло ко мне, он опекал меня. Раш опасался чего-то? Или просто не был заинтересован в отношениях? По сути, это не имело значения. Как только он затянул старое «дело не в тебе, а во мне», все было кончено.

Выносить молчание дальше стало не под силу, поэтому я прервала его:

— Ты обещал на обратном пути поиграть в к счастью/к несчастью.

— Да? Ну… сейчас не в настроении.

— О’кей… — Я проигнорировала его слова. — К счастью, один из нас не может злиться долго и знает, как растопить лед.

Раш искоса посмотрел на меня и удивил, начав подыгрывать:

— К несчастью, Джиа решила растопить лед, напомнив об этой дурацкой игре.

Он потряс головой и выпустил дым в окошко автомобиля.

— К счастью, Джиа не очень обидчива, поэтому она не расстроилась, когда кто-то назвал ее игру глупой.

— К несчастью, думаю, что на самом деле Джиа принимает некоторые ненужные вещи близко к сердцу.