Джиа стояла передо мной практически с пеной у рта, а перед моими глазами маячила картина, как я, держа в кулаке ее волосы, врезаюсь в нее сзади, смачно снова и снова шлепая по заднице.

Твою мать.

— Ты эгоистичный маньяк. Ты не хочешь меня, но не хочешь и того, чтобы я оказывала внимание кому-то постороннему.

По мере того как я смотрел на нее, слова расплывались, а видения становились все более отчетливыми: привязанные к изголовью кровати запястья, Джиа, уже готовая кончить, извивается под моим языком. Потом я поднимаю ее ноги и кладу их себе на плечи. Ее смазка от клитора до щелки увлажняет девственную попку. А затем я снова и снова трахаю ее пальцем, пока она не взмолится…

— Бла-бла-бла… — Наконец я стал слышать голос Джии, но не мог разобрать ни одного проклятого слова.

— Ты хоть слышишь меня? — почти крикнула она.

Ни одного слова. Лучше повернись, нагнись и прислонись к капоту маминой машины, и я услышу каждый стон, который сорвется с твоих губ.

Боже, неужели я надеюсь, что до ее задницы никто еще не дотрагивался? Ударит ли она меня, если я спрошу об этом прямо сейчас? И какое мне до этого дело?

— Что, черт возьми, с тобой творится? — Джиа смотрела так, будто у меня было две головы.

Мрачная ухмылка тронула уголок моих губ.

— Могу я задать тебе личный вопрос?

— Что? — Терпение девочки иссякало.

Мои глаза скользнули по соскам, которые вызывающе топорщились на тяжелой груди. Боже, как же она привлекательна! Вопрос о статусе ее попки определенно еще более повысит градус сексуальности…

Сделав шаг вперед, я наклонился так, чтобы наши лица были на одном уровне. Джиа стояла, глотая воздух.

— Кто-нибудь уже входил в твои задние двери, Джиа?

Злость на ее лице сменилась замешательством.

— Что? Я вышла через передние двери. Разве ты не видел?

— Речь о твоей заднице, Джиа.

С минуту она соображала, что я, черт возьми, имею в виду. Потом поняла. Внезапный шторм превратил спокойную синеву ее глаз в бурлящие темные воды. Джиа отступила, и я было подумал, что она собирается убежать. Но потом осознал, что ей просто нужно пространство, чтобы размахнуться и ударить меня по физиономии.

Яйца у него были.

Еще какие огромные. Если бы нужно было нанести быстрый удар ногой, наверняка я бы не промахнулась.

Посадив пожилую пару за столик, я наблюдала, как этот придурок флиртует с какой-то женщиной в баре. Он торчал здесь с того самого времени, как приперся сюда с отпечатком моей пятерни на физиономии. Очевидно, Раш ранил мое сердце сильнее, чем его самого моя оплеуха, потому что этот дебил уже вовсю смеялся и флиртовал, явно наслаждаясь собой, в то время как во мне продолжал кипеть гнев.

Женщина поднялась, и рука Раша тут же легла ей на спину. В прикосновении и в их общении в целом было что-то фамильярное. Пожалуй, это была одна из его летних шлюшек. Издали я смотрела, как он провожал ее к лестнице на крышу.

Она определенно была старше. Тридцать с хвостиком или даже за сорок. Не похожа на других женщин, которые ошивались в баре и чуть не мастурбировали на него. Эта не была одета как шлюха.

Закатанные по щиколотку джинсы и свободная, почти до колен футболка. На ногах не обычные шпильки, которые обожали эти сучки, а сандалии с маргаритками.

Ты что, издеваешься надо мной?

У него хватило наглости на улице разговаривать со мной подобным образом, а сейчас прямо у меня под носом спокойненько перейти к одной из своих майско-декабрьских потаскушек.

Ну нет.

Ни за что!

Лавируя между посетителями, я помчалась к лестнице. Взбежав на крышу, почувствовала, как мой пульс участился.

И как раз застала момент, когда Раш, поставив кресло для дамы, усаживался напротив нее. Было видно, что им очень хорошо вместе, а он — не побоюсь этого слова — улыбался как дурак.

Кровь у меня так и кипела, когда я напряженно смотрела, как Раш прошествовал к бару, заказал бокал вина и отнес его за столик.

Прерывисто дыша, я стояла у входа и наблюдала за ними издалека, пока терпение не лопнуло.

— Ты сейчас издеваешься надо мной? — как буря прорвавшись к их столику, выдохнула я.

Вскочив от неожиданности, Раш протянул руки, явно пытаясь погасить вспышку моего гнева.

— Джиа… это…

— Нет, — я отказалась отступать, — прости, но я не собираюсь заткнуться.

— Джиа! — рявкнул он громче.

В баре было полно народа, и никто, казалось, не замечал нашей перепалки, кроме спутницы Раша. Ее глаза были прикованы ко мне.

— Какую игру ты ведешь? — не обращая внимания на протест, сказала я прямо в глаза боссу. — Минуту назад на улице ты спрашиваешь, не трахал ли кто меня в задницу, а в следующую ты уже выпиваешь и ужинаешь с какой-то женщиной?

Спутница Раша невольно поежилась.

— Стоп. Остановись. — Раш стиснул зубы.

— Нетушки. Я…

Тут он оторвал меня от земли. Прежде чем опомнилась, этот мужлан уже выносил меня из бара.

Я дрыгала ногами и кричала:

— Что ты делаешь?

Не отвечая, Раш донес меня до лестничного пролета и поставил на пол, крепко прижав к стене.

Впившись в меня глазами, он не говорил ни слова, пока мимо сновали посетители, которые хотели пройти на крышу.

— Кто эта женщина? — тяжело дыша, спросила я вне себя от ревности.

Прежде чем ответить, он несколько секунд смотрел на меня и наконец выдохнул:

— Это не женщина в том смысле, в каком ты подумала. Это моя мать.

Неожиданно кровь потоком заструилась по моим венам.

Нет.

Этого не может быть.

— Твоя… — я откашлялась. — Ты врешь. Это… она… я всего лишь… ох… нет.

Я обеими руками схватилась за голову.

— Я только что сказала это перед твоей матерью?!

— Да, черт подери, именно это ты и сделала.

Я впала в дикую панику.

— О боже, Раш. Прости! Я не знала.

Босс, похоже, готов был взорваться.

— Возвращайся к работе, — скомандовал он, — и не смей приближаться к крыше.

— Раш… — взмолилась я.

Кипя от гнева, он пошел прочь, оставив меня одну на площадке. Потом обернулся и, обнаружив, что я все еще торчу не месте, рявкнул громче:

— Пошевеливайся!

Не знаю, сколько времени я провела в неподвижности, уставившись невидящим взором в пространство, пока Дуб не прервал мое оцепенение: