Его откровенность произвела на меня сильное впечатление, и даже мыслишка, что он специально притворяется и лжет, не поколебала этого впечатления. Он повернулся, чтобы уйти, но внезапно раздался звонок в дверь. Я решила, что это Маринка пришла в надежде, что я уже одна, но Борис, видимо, думал иначе. Он шепнул мне:

— Ни слова обо мне, меня здесь нет!

Ушел в ванную и тихо притворил за собой дверь.

Я удивилась такой предосторожности, но на всякий случай сгребла со стола листок с телефоном Бориса и сунула в карман халата. Открывая дверь, я подумала, что денек сегодня выдался просто зашибись! За дверью стояла не Маринка, а ее отец, в сером шелковом костюме, белой рубашке и при галстуке — полный официоз. Я сделала приглашающий жест рукой и отодвинулась в сторону. Он все равно прошел чересчур близко ко мне, пахнув в лицо дорогим одеколоном. Войдя в комнату, сел в кресло, где совсем недавно сидел Борис. Я осталась стоять, полагая, что он собирается мне прочитать нотацию. Пауза длилась довольно долго, на этот раз я не собиралась помогать ему и начинать разговор первая, еще чего!

— Ася, я к тебе по делу всего на пару минут, решил зайти сейчас, не откладывая. Милы нет, а мне требуется личный секретарь, женщин у меня в конторе много, но все не то. А у тебя, как мне кажется, получится. Работа, конечно, не творческая, но в оплате я тебя не обижу. Может, попробуешь?

Мне стало жарко. Что работа не творческая, это ерунда, но вот то, что у меня нет документов, это да! Ведь не предъявлю же я ему Аськин паспорт. Черт! Что же делать? Мне просто обрыдло бездельничать, согласна на любую нормальную работу. Пока я терзалась этими мыслями, он продолжил:

— Правда, есть один нюанс: никакого оформления, работать будешь под фамилией Милы — Русакова, словно она сама вышла на работу, понимаешь?

Я, естественно, ничего не понимала, но, поколебавшись немного, сказала:

— Пожалуй, я согласна, не люблю сидеть без дела. Но учтите — я соглашаюсь на работу, а не на интимные услуги, только попробуйте полезть ко мне, я такой тарарам подниму, мало не покажется!

Алексей Степанович улыбнулся и показался в этот момент почти симпатичным.

— Ну и характер у тебя! Но мне нравится. Что ж, договорились, я принимаю твое условие. Завтра мне некогда, а послезавтра в девять утра я зайду за тобой.

Проводив его, я вернулась в комнату и почти наткнулась на Бориса, о котором совсем забыла, занятая мыслями о предстоящей работе. Он придержал меня за локоть. Хотел что-то сказать, но вместо этого вдруг притянул меня к себе и начал осыпать лицо и шею мелкими жгучими поцелуями. Что-то странное творилось с моим телом, оно совсем не хотело сопротивляться. С телом ладно, это всего лишь химия организма, но и душа вдруг возликовала. И все-таки я пересилила себя и рванулась из его рук. Он сразу опомнился.

— Извини. Я… Извини. — Он отвернулся от меня, с силой провел ладонями по своему лицу, пригладил волосы.

Я молчала, стараясь отдышаться и умерить бешеный ритм сердца. Заговорил он не глядя на меня:

— Ты подумай над тем, что я тебе сказал, как следует подумай. Если что, сразу звони мне, а номер Аськиного мобильника я знаю. Надеюсь, он цел? Кстати, я понял, наконец, что мне показалось здесь сегодня странным, — тишина. При Аське в квартире без конца звонил телефон, поговорить нельзя было толком.

Я решила, что скрывать телефон глупо, достала его из сумки и подала Борису.

— Кажется, он не работает. Борис потыкал кнопки.

— Понятно, кончился оплаченный срок, ты ведь не платила, нет? Я так и подумал. Аська без конца забывала это сделать вовремя, частенько об этом заботился я. Завтра же он будет работать.

Когда он ушел, я без сил рухнула в кресло. Вот что значит целоваться со зверем. Но какое у него чутье, чудеса, да и только! Когда в дверь звонила Маринка, он и не шелохнулся, а как только ее отец, сразу спрятался. Он что, через дверь видит?

Следующим утром за завтраком, помня о том, что это мой последний безработный и беззаботный день, я наметила сразу два дела. Съездить купить, как минимум, один деловой костюм, а то в Аськином гардеробе ничего подобного не было, и все-таки посетить выставку. Костюм я купила, и даже не один, а целых четыре — два с юбкой и два брючных. Но этим дело не кончилось, понадобились две пары туфель под костюмы и сумка, здесь я уже решила обойтись одной, ну и кое-что по мелочи. В конечном итоге я завалила свертками и коробками все заднее сиденье машины. Тяжко вздохнув над суммой, в которую все обошлось, я отправилась на выставку. Выставка была большая и пестрая, собравшая большое количество посетителей, несмотря на будний день. В последнем для осмотра зале я остановилась перед понравившейся мне скульптурой. Из глыбы желтовато-розоватого камня наполовину выдвинулась фигура совсем юной девушки. Я смотрела, и мне казалось, что камень не выпускает ее, символизируя, сколько еще тяжелого и непроявленного есть в ее натуре. Но лицо с вьющейся возле нежной щеки прядью волос, правое плечо, грудь и тонкая рука с еще детским запястьем были уже свободны, уже как бы предвкушали предстоящую радость жизни. От девушки веяло не только радостью и светом, но и силой, чувствовалось, что такая пройдет через все жизненные испытания и не потеряет своей чистоты и добра. Я стояла как зачарованная, потеряв чувство времени. Прийти в себя меня заставил женский голос, звучавший за моей спиной, он показался мне смутно знакомым. Обернувшись, я увидела двух молодых женщин и мужчину постарше, совершенно незнакомых мне. Одна из женщин говорила, едва сдерживая раздражение:

— Не понимаю, о чем он думал, делая такую вещь, ведь это кощунство, ставить на могиле такой памятник!

Я поняла, что любовалась только что не воплощенной в камне мечтой художника, а реальным портретом девушки, которой уже нет в живых, и сердце сжалось от ощущения какой-то потери и от жалости. Тем временем говорившая женщина замолчала и воззрилась на меня с удивлением. Я хотела отойти, но женщина вдруг схватила мою ладонь и сжала ее:

— Сашка! Какая неожиданная встреча, сто лет тебя не видела! А ты сильно изменилась, с трудом узнала тебя. Знаешь, ты похорошела, и даже очень. Как живешь-то?

Я вытащила свою руку:

— Извините, но вы ошиблись, мы не знакомы.

— Да ты что, забыла меня? Я Лида, Лида Зотова, мы с тобой в школе учились вместе, ну, вспомнила? Мы даже дружили в девятом классе. Ты всегда была немного странной, словно не от мира сего, поэтому я так сильно удивилась, когда узнала, что ты поступила в медицинский. Совсем неплохо для мечтательницы. А как сейчас твои дела? Замуж вышла, дети есть? Что, не вышла?

Я покачала головой:

— Вы ошиблись, меня зовут Анастасия, я никогда не училась с вами и не поступала в медицинский.

— Ой, а как вы похожи! Хотя, если приглядеться, то не очень, вы уж точно не из породы мечтательниц. Ну извините, обозналась я.