Тут на террасе показалась Аня. Не глядя ни на нас, ни на мужа, она сказала тихим голосом:

— Я вещи собирать начала, но враз все не соберешь, да и ночь скоро. Может, завтра? — Она подняла на меня потухший взгляд, и столько мольбы и затаенной вины было в ее взгляде, что я невольно содрогнулась.

Стас заерзал и посмотрел на меня, я давно все уже решила, потому и сказала спокойно:

— Вещи собирать не надо, это ваш дом, вы и живите в нем. Не мне вас судить, тем более Юлька могла ведь и других людей найти, пожестче, кормить мне тогда рыб в Белом море.

Женщина раскрыла ладонь и протянула ко мне руку:

— Это ваше, я в доме нашла, в подполе. — На ее ладони лежали три золотые царские монеты и кулон, большая черная жемчужина на золотой цепочке.

Я посмотрела и спросила:

— У вас дочь есть или только сыновья?

— Да, вторая по старшинству, — ответила удивленная Аня.

— Ну, значит, кулон для нее, а монеты найдете на что потратить. Кстати, имейте в виду, в доме еще могут найтись ценности, Юлька с Костиком вряд ли тщательно искали, взяли, что на виду было. Это дом моего деда, он всякого мог понапрятать.

Мы встали, собираясь уйти, но Анин муж поинтересовался судьбой Юльки и Костика, Стас коротко рассказал.

Меня знобило, но не от холода. Стас напоил меня горячим чаем, я прижалась к нему, и мне стало легче, тоска отпустила меня. И я спросила:

— Стас, как ты думаешь, каким чудом я осталась жива?

— Нет тут никакого чуда, лапушка. Стечение обстоятельств и неумелость этих мерзавцев. Ты была не голая, в костюме, значит, не сама мыться пошла. Тебе что-то подсыпали в чай, усыпили и положили в воду, газообмен в таком состоянии замедлен, да и держали, наверно, недолго, нервничали, воды в тебя попало не так много, и она вся вылилась в машине и в сарае.

Когда мы появились на даче, я сразу почувствовала — что-то произошло! Да и Пестов в рабочее время оказался здесь, хотя и в выходные нечасто бывает. Или нас ждал с таким нетерпением? В кабинете мы доложили Пестову, что и как, вернее, говорил Стас. Потом Пестов прикинул, как я смогла выжить, и почти слово в слово повторил то, что мне уже сказал Стас. Значит, наверняка так и было, раз они не сговариваясь говорят одно и то же. Вскоре Пестов уехал по делам.

Накормили детей, а потом мы втроем — Нина Федоровна, Стас и я — сели на веранде обедать. Стас уже собрался приняться за свою любимую ботвинью, когда Мария Сергеевна принесла бутылку шампанского и фужеры. Пока Стас откупоривал шампанское, я обратила внимание, что фужера четыре, значит, Мария Сергеевна тоже будет пить. Что же за повод такой? Нина Федоровна встала и произнесла:

— У Алексея Степановича сегодня горе, а у меня праздник. Сегодня его секретарша Леночка выходит замуж. Выпьем за это!

Домработница выпила первой и прыснула, за ней засмеялась хозяйка, не выдержав, засмеялась и я. Стас поднял брови. Нина Федоровна весело пояснила:

— Леночка была любовницей моего мужа. Она к нему очень хорошо относилась, мне даже казалось, что любила его, а уж как Алеша-то ее любил! — Она засмеялась опять, а отсмеявшись и смахнув слезы, добавила: — Но чего же он хотел? Она молодая, вот и нашла себе молодого.

Вечером, ложась спать, я шепнула на ухо Стасу:

— Не знаю, понравится тебе или нет, но я беременна!

КОНЕЦ