— Развяжите меня, именем империи Марины!

Капитан Бирман только рассмеялся на эти слова и, взяв за ошейник, приподнял цверга. На фоне огромного осьминогообразного пришельца цверг выглядел маленьким и ничтожным созданием. Когда Ноу сердился, он увеличивался в размерах еще больше. Впервые я увидела это, когда находилась на палубе. Здесь все было построено для удобства персонала. Первый этаж — командный пункт, а второй — для зрительного наблюдения. Объединяло две части — огромная стеклянная стена, благодаря которой можно было лицезреть космос.

В несчастливый день для нападавших на нас, капитан находился в плохом расположении духа. Мне показалось, что щупальца его немного удлинились, но в тот момент я не придала этому значение, подумав на обман зрения. Но когда началась атака с соседнего корабля, посыпался град световых вспышек, и наш небольшой крейсер затрещал и зашипел, Бирман пару раз рыкнул, словно лесной зверь перед атакой, а потом начал увеличиваться в размерах. Таким образом, он занял всю нижнюю палубу, а я, наконец, поняла, почему на нашем корабле отсутствуют помощники. Каждая часть тела капитана жила своей собственной жизнью. Правый нижние конечности управляли наведением, левые — стреляли в противника. Голова, что вертелась на 360 градусов, успевала наблюдать и за своим телом и за нападающими. Через минуту судьба агрессора была решена, и в нас полетели осколки уничтоженного корабля. Кстати, именно из-за них пришлось совершить посадку на следующей заправочной станции. Но, к нашей радости, никто не обратил внимания на осьминога в окружении двух мальчишек помощников.

— Прошу прощения, — примирительно произнес Карланис. Мужчина оказался намного умнее, чем я раньше думала. Хотя, ему наверняка, была известна мощь расы нашего капитана.

Ноу только улыбнулся и опустил цверга на стул рядом с собою подальше от нас.

— Как ты выбрался из блока? — задал интересующий всех вопрос капитан.

— Звездное притяжение, — коротко ответил Карланис.

Бирман сначала рассмеялся, но видя, что марианец не лжет, напрягся. Я же недоуменно переводила растерянный взгляд с одного участника разговора на другой. Пока Карланис не заговорил.

— Это своего рода яд, по типу нефрита, только гораздо сильнее. В тело жертвы поступают микроорганизмы, и несчастный становится, зависим от объекта, что одарил ими.

— Не совсем так, — не спеша и выбирая слова, пробубнил капитан. — Для любого создания в этой вселенной уготована своя судьба. Для каждой расы свои пары. Цверги идеально совместимы с хентерийцами, но могут выбрать себе любое создание, что имеет схожее тело.

На этих словах Маришка дернулась, как от удара и прижалась сильнее ко мне.

Кажется, мне становилось понятно, почему и как цверг выбрался из своей комнаты. Он стал тенью и переместился к объекту, к своей идеальной паре.

— Вот только законом запрещено вступать в брак цвергам и хентерийцам. Поскольку они подпадают под сильнее притяжение и порою не могут жить вдали друг от друга. — Закончил Ноу.

Я открыла рот. Мечта любой романтичной барышни сейчас представала в самой своей красе.

— Все так, но вы забыли добавить, что не всегда выбор делался правильно и те мужчины, что ошиблись в нем, становились камнем.

Тут не выдержала Маришка. Толи от напряжения толи от страха ее смех казался неестественным.

— Вранье! Сказки, которыми пугают юных цвергов, дабы взрастить ненависть наших рас друг другу. Нам рассказывают тоже самое про вас. Что вы якобы забираете душу у хентериек и за счет нее продлеваете свою жизнь.

Мне показалось, что Мара произнесла слова даже не со злостью, а больше с обидой. Словно хотела доказать, что их будущее с цвергом возможно. Неужели Карланис ей нравится?!

Я покачала головой, отгоняя дурные мысли, и тем самым привлекла к себе внимание.

— А как же притяжение, что земляне оказывают на марианцев? Ты, — я обратилась к сыну советника, — даже браслет из амелиса носил и чуть не умер.

— Я словно переболел тобою. Не знаю, как объяснить, но ты воспринимаешься мною, как объект внимания и защиты, но не близости.

Краем глаза я заметила, что краешек губ Мары приподнялся, на них заиграла слегка заметная улыбка.

Еще немного обсудив данную тему и так и не разобравшись в ней, мы отправились в лечебный блок, залечивать травмы цверга, что нанес ему капитан своими большими щупальцами. Вот только ошейник так и остался на шеи мужчины, с чем он, в конце концов, согласился.

Маришка старалась близко не подходить к объекту своей явной симпатии. А вот Карланис не сводил с нею внимательного взгляда, пока я перематывала ему разодранную в кровь руку. Откуда взялась эта рана цверг объяснить не смог, но она была явно не от прикосновений осьминога.

— Зачем ты обрезала свои волосы? — неожиданно разорвал напряженную тишину марианец. Глаза хентерийки заблестели, и она спешно покинула блок. Я только покачала головой и укоризненно глянула на Карланиса.

— Она очень переживала насчет волос, а ты ей о них напоминаешь! Тем более у нас не оставалось выбора, необходима была маскировка! — сердито произнесла я.

— Глупая, дело не в обидах. Волосы, ногти, все части тела хентериек — это их сила. Обрезав волосы, она частично потеряла свою суть. Хотя отличный вариант скрыться, ни одна целительница не позволит укоротить свои волосы, потому никто не заподозрит в стриженом мальчике сильную женщину. Умно!

Я немного не поняла, осуждает решение капитана цверг или наоборот одобряет его.

— Волосы отрастут, — закончила я и приложила смоченный тампон к руке мужчины, тот зашипел. Проще было бы положить марианца в лечебную капсулу, но она пострадала после нападения агрессоров, а Маришка напрочь отказалась лечить Карланиса, пока он в сознании, оговорившись, что продолжит, когда мужчина уснет.

Смелая женщина, что спасла меня от черного журавля в свое время, превратилась в кроткое и пугливое создание перед Карланисом. И мне это больше не казалось забавным.

Александр

Мне было четырнадцать лет, когда я впервые разошелся с отцом во мнении. Он считал, что любой конфликт необходимо решать силой. Любое неподчинение — полным уничтожением.

Возможно, я бы принял его сторону, если бы не одно обстоятельство — империя Марина была не согласна с новой политикой созвездий Юты. Главный советник Одон полностью поддерживал Барона в его ненависти, по-другому высказывания против Юты и назвать было сложно.

Спор зародился невинной шуткой со стороны второго канцлера планеты теней и туманов. Суть уже никто не помнил, но вот реакция императора Дита осталась в истории. Останки неудачного шутника, пораженного плазменным набалдашником отцовского жезла, отмывали от кресла роботы несколько дней. В итоге кресло выкинули, поскольку никто из галактического совета не пожелал занять место смерти.