На большом пространстве пехотинцы, продвигаясь пешком, не могут развить успех. Однако в этом случае моторизованный корпусной передовой отряд, по крайней мере, смог помешать тому, чтобы советские войска снова закрепились на Татарском валу. Он должен был отражать постоянные сильные контратаки, и теперь его продвижение в направлении Керчи снова и снова сдерживалось боями с подкреплениями, которые противник направлял из Керчи на запад. Между тем действовавший на севере 42-й армейский корпус начал наступление и гнал перед собой противника к Керчи. В самой Керчи советские войска вновь оказали отчаянное сопротивление. Они хотели как можно дольше продлить посадку и погрузку на корабли для переправы через Керченский пролив, и с этой целью заняли оборонительные позиции в порту, заводских корпусах и на горных предприятиях. Однако немецкие войска охватили Керчь с обоих флангов: с севера, где на внешнем левом фланге находилась танковая дивизия, и с юга. Люфтваффе бомбила порт, артиллерия бомбардировала известные укрепления и места посадки и погрузки на корабли.

И перед Керчью использование штурмовых лодок опять увенчалось успехом. Штурмовые саперы в результате внезапной атаки с моря оказались у долговременного огневого сооружения к югу от Керчи и смогли проникнуть в него с помощью взрывов, так что это сооружение быстро было занято и дальнейшее наступление на Керчь было невозможно остановить. С юга и с севера штурмовые группы проникли в Керчь, где они лишь постепенно смогли утвердиться в ходе тяжелых уличных боев. Прежде всего нужно было быстро овладеть портом. С его захватом связь противника со своими частями через Керченский пролив прекращалась. Очищение самого города продолжалось довольно длительное время, так как в черте города существовали каменоломни, и там образовался лабиринт очагов сопротивления, из которых русские постоянно совершали неожиданные контратаки. После того как энергично и быстро наступавшая румынская 8-я кавалерийская бригада очистила от противника южную часть Керченского полуострова, русские были вытеснены из Крыма в Севастополь и в Крымские горы, где действовали партизаны.

Тем самым была устранена угроза слабой немецкой армии в Крыму. При значительном численном превосходстве противника она заняла их сильные укрепления противника, обороне которых благоприятствовали местные природные условия, и уничтожила врага в кольце окружения к востоку от парпачских позиций и в керченском котле. Немцы захватили многочисленные трофеи – 66 тыс. пленных, 611 орудий, 246 танков, 84 самолета, а также разнообразное вооружение пехоты. (Безвозвратные (убитые и пропавшие без вести, в том числе пленные) потери Крымского фронта в Керченской оборонительной операции 8—19 мая составили 162 282 чел., санитарные 14 284 чел., было потеряно свыше 3400 орудий и минометов, около 350 танков и 400 самолетов. – Ред.)

Действительно, имело смысл подождать с наступлением на парпачские позиции, несмотря на непрерывное наращивание сил противника! Зима была бы еще более опасным противником! Немецкое армейское командование в этой чрезвычайно трудной ситуации проявило хладнокровие и сумело промедлить с наступлением, а войска отблагодарили его своим наступательным порывом. Очень плодотворным было сотрудничество между боевой авиацией и сухопутными войсками. Совместный план огня для осуществления прорыва оправдал себя, так же как временное подчинение зенитной артиллерии сухопутным войскам для поражения наземных целей. Использование артиллерийского огня для создания воронок и проходов в широких минных полях также оказалось удачным. Очень целесообразным оказался метод, в соответствии с которым до начала наступления мы воздерживались от корректируемой стрельбы по точечным целям – наблюдательным и командным пунктам, чтобы у противника создалась иллюзия своей безопасности. Огонь открывался по ним только в начале атаки. Благодаря этому в решающий момент основная часть систем наблюдения, передачи приказов и донесений выводилась из строя.

И при этом прорыве нужно снова констатировать, что пехотные дивизии на большом пространстве не способны развить успех до конца, если они не располагают сильными моторизованными частями, которые они могут, в случае необходимости, сразу использовать. Корпус должен был сам выходить из сложного положения. Моторизованный передовой отряд выполнил свою задачу. Таким образом, в последней войне некоторые первоначальные успехи пехотных дивизий не были развиты и доведены до конца.

Полный успех принесла импровизация в виде использования боевой группы на штурмовых лодках, совершившей охват противника с моря; эта группа, пожалуй, впервые использовалась таким образом. Основная задача штурмовых лодок заключается при атаке в быстром, неожиданном преодолении участка реки или морской бухты, как это позже было образцово совершено при атаке через Северную бухту в Севастополе.

После занятия Керчи в мае 1942 г. мой 30-й армейский корпус также был переброшен на исходные позиции для наступления на Севастополь, тогда, вероятно, самую сильную крепость на земле, последний советский бастион в Крыму. Без какой-либо передышки пехотные дивизии под палящим солнцем степи начали движение из Керчи на Севастополь. Радостные и уверенные после большой победы под Керчью, они совершали марш по территории, известной им по периоду ноября – декабря 1941 г. Все спрашивали, удастся ли на этот раз быстро взять крепость. Поставленная задача была трудновыполнимой, о чем знал каждый. Однако доверие к искусству управления войсками командующего 11-й армией генерал-полковника фон Манштейна было столь велико, что никто не сомневался в победе. Это придавало корпусу наступательный дух и его командованию – подъем и воодушевление, столь необходимые для атаки.

Наступление должно было осуществляться с севера, здесь было направление главного удара, который должен был нанести 54-й армейский корпус (генерал кавалерии Хансен), и с востока или юго-востока. Наступление на Балаклаву и на Сапун-гору следовало развивать 30-му армейскому корпусу.

Для этого корпусу были подчинены 28-я егерская дивизия[5], 72-я[6] и 170-я[7] пехотные дивизии. Артиллерия корпуса была усилена сухопутной артиллерией, двумя зенитными артиллерийскими полками люфтваффе для поражения наземных целей, тяжелым минометным полком, дивизионом штурмовых орудий и дивизионом артиллерийской инструментальной разведки (АИР), а также 300-м танковым батальоном с дистанционно управляемыми танками, предназначенными для подрыва зарядов.

Данные о противнике указывали на то, что на господствующей над местностью Сапун-горой (а также Федюхинских высотах. – Ред.) были задействованы бригады морской пехоты – элитные войска. Занятые здесь русскими позиции господствовали также над предпольем (тщательно оборудованным и занятым крупными силами, как передовая зона обороны); передняя граница предполья проходила по линии скального массива к востоку от Балаклавы, Камар, высот «Холм с развалинами», «Гора с часовней», «Северный нос» и «Сахарная голова», затем поворачивала к северу на участке 1-го румынского горнострелкового армейского корпуса. (Особенно мощным укреплениям Севастополя немцы присваивали легко запоминающиеся названия: «Сталин», «Молотов», «Максим Горький I», «Северный нос», «Сахарная голова» и др. – Пер.) Скальный район Балаклавы также оборонялся большими силами и был особенно укреплен. Условия местности, с точки зрения командования наступающих войск, были неблагоприятными. Эти высоты резко и неожиданно поднимались над равниной. Их склоны в целом были закарстованы (то есть изобиловали трещинами, пещерами и т. д.) и не охранялись. Кроме того, полоса наступления корпуса с обеих сторон оказывалась под фланговым огнем: на севере с Федюхинских высот и на юге с господствующего высокого плато в районе Балаклавы.