Схема 10. Оборонительные бои к востоку от Артемовска 19 ноября – 15 декабря 1941 г.

Апогеем оборонительного сражения явился ночной прорыв вражеской кавалерийской дивизии. Холодной темной ночью эта дивизия, спешившаяся, наподобие индейцев, великолепно маскировавшаяся, совершенно бесшумно прошла через наши малонасыщенные линии обороны: человек за человеком, лошадь за лошадью. То, чего не смогли добиться танки, должны были внезапно сделать кавалеристы и лошади! Прорыв через нашу главную линию обороны им удался – но это не привело к успеху, потому что кавалерийская дивизия оказалась в глубине нашей зоны обороны в подготовленном котле. Будучи обнаруженными на рассвете, они оказались под сосредоточенным огнем отдельных орудий, в котором вскоре приняли участие другие батареи. Согласно приказу, «дежурные силы» также приняли участие в нанесении массированного удара. Только отдельным группам кавалеристов удалось прорваться в глубокий тыл. На командном пункте дивизии их тоже ожидал горячий прием!

Главные силы кавалерийской дивизии и конный отряд, прежде чем они вообще сумели собраться, были расстреляны и уничтожены. Очень желанными оказались трофеи от этой хорошо оснащенной для ведения зимней войны кавалерийской дивизии. Теперь наши егери, сильно страдавшие от холода, смогли извлечь значительную пользу из частично переделанных трофеев.

Интересным был захваченный вражеский приказ (секретный приказ по 12-й армии), точный текст которого приводится ниже:

«1. Между второй половиной дня 14.12.41 и вечером 15.12.41 боевая группа, состоявшая из 146-го, 148-го и 150-го полков 38-й кавалерийской дивизии и 127-го кавалерийского полка 30-й кавалерийской дивизии, в соответствии с поставленной задачей, достигла участка фронта южнее Выскривы, на высоте 150,8 метра. Здесь боевая группа столкнулась с трудностями, так как должна была вести бой в окружении. Она понесла большие потери как в людях и лошадях, так и в боевой технике.

2. Это произошло потому, что командующий объединенных 38-й и 30-й кавалерийских дивизий генерал-майор Кириченко и военный комиссар тех же дивизий полковой комиссар Быков не находились во главе боевой группы. Напротив, они, вопреки настоятельному моему приказу и приказу командующего кавалерийского корпуса находиться среди войск, во время операции пребывали среди оставшейся части 30-й кавалерийской дивизии. Тем самым все четыре вышеупомянутых полка оказались отрезанными от командования.

3. Я приказываю:

а) Так как командование оказалось отрезанным от боевой группы, состоявшей в основном из 38-й кавалерийской дивизии, а наступавшие полки – предоставленными самим себе, и поэтому дивизионные части потерпели поражение, я отстраняю от должностей командира 38-й кавалерийской дивизии генерал-майора Кириченко и военного комиссара той же дивизии полкового комиссара Быкова.

б) Военному совету 12-й армии начать расследование и привлечь виновных к ответственности».

Обнаружилось, насколько беспомощными были советские войска и их младший командный состав, как только они оказались в положении, которое требовало от них решительности и немедленных действий. Полностью оказалась бессильной вражеская боевая разведка – если вообще, судя по степени внезапности, таковая существовала. Согласно немецким концепциям, командование вражеской кавалерийской дивизии оказалось полностью несостоятельным. Несомненно, в этом случае командир дивизии должен был бы входить в боевую группу. Только в этом случае он, действуя решительно и концентрируя силы, возможно, добился бы прорыва в западном направлении через все же слабое кольцо окружения. Однако его кавалерийская дивизия потерпела поражение, оказавшись «обезглавленной».

С другой стороны, этот оборонительный бой показал, что при использовании всех возможностей живой силы и техники продуманная, организованная активная оборона в глубине оборонительной зоны способна помешать полному прорыву противника. Оборонительные действия в глубокой оборонительной зоне должны быть проведены в атакующей манере, несмотря на то что силы могут быть слабыми. После этого поражения советские войска вначале больше не атаковали. Немецкая легкая пехотная дивизия в суровые зимние холода, несмотря на то что уступала в численности, используя два егерских полка, отразила 19 ноября – 15 декабря 1941 г. наступление советской 12-й армии (советская 12-я армия сражалась с несколькими дивизиями врага. – Ред.) и удержала позиции.

«С такими солдатами Германия победит» – с такой похвалой отозвался о действиях немецких войск командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Рейхенау.

24 января 1942 г. возобновились русские крупномасштабные атаки, продолжавшиеся до 31 марта 1942 г. В этот период 97-я легкая пехотная дивизия в ожесточенных зимних боях отбила почти 300 атак и провела более 100 контратак или контрударов. Во вражеском наступлении участвовали 15 пехотных дивизий, 5 танковых бригад и 3 артиллерийских полка сухопутных войск. Было подбито 35 тяжелых и сверхтяжелых танков, сильно повреждено 15 танков. Трофеями стали 36 орудий, 126 минометов и пулеметов. Советские войска потеряли 5 тыс. человек убитыми. Благодаря этим оборонительным боям попытки прорыва немецких позиций были сорваны и отведена смертельная угроза Донецкому бассейну. Эти действия немецкой пехоты при очень хорошей поддержке других родов войск все снова и снова неопровержимо доказывали высокий моральный дух немецких войск.

31 декабря 1941 г. я должен был расстаться с моей испытанной и надежной 97-й легкой пехотной дивизией, чтобы взять в свои руки командование 30-м армейским корпусом, который оказался в критическом положении в Крыму. Здесь я обнаружил отлично работавший, сыгранный штабной коллектив, которым руководил полковник Боч и с которым я очень быстро установил хорошие контакты.

Расставание с моей дивизией, с которой я в ходе победоносных боев добрался до сердца Донецкого бассейна, далось мне тяжело. В атмосфере товарищества и взаимного доверия мы благополучно прошли через все опасности и кризисы. Я попрощался, испытывая чувство глубокой благодарности моим солдатам, думая о наших павших бойцах! С гордостью я следил за судьбой моей дивизии, отныне переименованной в 97-ю егерскую дивизию, которая особенно отличилась в тяжелых боях на Кубани и последовавших арьергардных боях под командованием генерал-майора Руппа (пал в бою), генерала Людвига Мюллера, генерал-лейтенанта Рабе фон Паппенхайма и в немецких сухопутных войсках получила известность как «дивизия с петушиными перьями». Последним ее командиром в 1945 г. был генерал-лейтенант Бадер, пропавший без вести на Востоке.

В конце декабря 1941 г. ситуация на захваченном Крымском полуострове вследствие многочисленных советских десантов стала критической. Основные силы 11-й армии под командованием генерал-полковника фон Манштейна осаждали Севастополь. Эта армия больше не располагала резервами. Она должна была их сформировать за счет отвода дивизий с севастопольского фронта, чтобы снова изгнать русских с полуострова. Это было смелое решение окружить гарнизон Севастополя ослабленным кольцом, которое противник в любой момент мог попытаться прорвать.