Очень осмотрительно началась пристрелка артиллерии. Она продолжалась довольно продолжительное время. Немцы сознательно избегали обстреливать известные позиции батарей и командные пункты противника. Обстрел этих целей был отложен до начала наступления, так как если бы это было сделано заранее, то противник мог переместить их в другие места. Таким образом гарантировалось, что в решающий момент наблюдательные и командные пункты будут выведены из строя. С 8-м авиационным корпусом был разработан единый план ударов с воздуха и с земли, при этом пикирующим бомбардировщикам было поручено важнейшее задание – на направлении главного удара бомбами проделать бреши в укреплениях, вывести из строя огневые позиции батарей и атаковать военные корабли, если противник с моря попытается оказать воздействие с фланга. Зенитная артиллерия была придана корпусу, прежде всего, для поражения наземных целей: столь желанное усиление артиллерии, так как зенитные 88-мм орудия были дальнебойными. Самая трудная задача пехоты заключалась в преодолении минных полей и разнообразных препятствий, которыми было начинено вражеское предполье, а также тянувшихся вдоль всего фронта глубоких противотанковых рвов. (Из-за действий присланного еще в марте на Крымский фронт начальника Главного политического управления Л.З. Мехлиса, буквально терроризировавшего командный состав, оборона на фронте не укреплялась, особенно в глубину, соединения фронта нацеливались на наступление, которое откладывалось. Кроме того, роковую роль сыграла 404-я стрелковая дивизия, сформированная в Закавказье, занимавшая позиции на левом фланге – там, где немцы и нанесли главный удар. Эта дивизия после первых ударов немцев самовольно оставила занимаемые позиции и отступила. – Ред.)

На рассвете 8 мая 1942 г. началась артиллерийская подготовка атаки. Одновременно появились пикирующие бомбардировщики. Разделение целей между артиллерией и авиацией было своевременно сделано очень детально. Сначала на правом фланге (132-я пехотная дивизия), где корпус наносил основной удар, артиллерия и пикирующие бомбардировщики бомбардировали поля с минами и препятствиями. Минные поля и препятствия были уничтожены. Для продвижения пехоты и саперов нужно было создать поле с воронками, которое обеспечивало сближение с противником. Позже огонь артиллерии сосредоточился на обнаруженных ранее командных и наблюдательных пунктах, огневых позициях батарей противника. В то же время пикирующие бомбардировщики бомбили известные фортификационные сооружения и, прежде всего, труднодоступные для германской артиллерии огневые позиции артиллерии противника. Под защитой артиллерийского огня действовали штурмовые группы пехоты и отделения саперов по разминированию минных полей, прыгавших из одной воронки в другую, с чрезвычайным напряжением сил и воли продвигавшихся вперед, чтобы проложить проходы в минных заграждениях и полосе препятствий. И они справились с этим – тем более что вследствие эффективных действий пикирующих бомбардировщиков против советских батарей активность вражеской артиллерии заметно снизилась, и корректируемый огонь собственной артиллерии на уничтожение также сказал свое слово.

Под защитой огневого мешка нашим штурмовым группам удалось глубоко вклиниться в советские позиции (вышеупомянутой 404-й стрелковой дивизии. – Ред.). Наступил момент, когда командир правофлангового полка получил приказ запросить по радио усиленную штурмовую роту, находившуюся в Феодосийской бухте в боевой готовности в штурмовых лодках, а также команды саперов и подрывников. Все прошло великолепно. Штурмовые лодки широким фронтом на высокой скорости устремились глубоко в обход левого фланга вражеских укреплений. Советские войска (закавказского набора. – Ред.) были застигнуты врасплох, появление немецких штурмовых групп в их тылу полностью дезорганизовало их. Этим воспользовались наши штурмовые группы для проведения смелой атаки и завершили вклинивание полным прорывом. Это способствовало успешному фронтальному прорыву соседней дивизии слева. Быстро были сделаны переходы через противотанковые рвы, а также проложены пути через еще неразминированные минные поля, чтобы артиллерия поспевала за атакующей пехотой. Между тем на море появился противник. Из корабельных орудий среднего калибра он обстреливал тылы правого фланга наших атакующих частей. Однако это продолжалось недолго: пикирующие бомбардировщики быстро отогнали корабли.

Об успешном прорыве было доложено командованию армии. Прежде чем 22-я танковая дивизия была подчинена корпусу, моторизованный корпусной передовой отряд фон Гроддека был направлен для осуществления быстрого прорыва на южном участке Керченского полуострова через Татарский вал и оттуда в направлении Керчи. 9 мая к вечеру он был уже вблизи Татарского вала далеко в тылу прорванного вражеского фронта. Во второй половине дня я на самолете «Шторьх» (трехместный связной самолет немецкого производства; в начале 1941 г. нацистская Германия передала Советскому Союзу образцы нескольких современных по тем временам самолетов – истребители «Мессершмитт», бомбардировщики «Хейнкель», «Юнкерс» и «Дорнье», а также самолет-разведчик «Фокке-Вульф» и упомянутый самолет «Шторьх». – Пер.) прибыл к нему и послал его для прорыва через Татарский вал и далее к Керчи. Противник не должен был больше контролировать Татарский вал. Несмотря на ожесточенное сопротивление противника и трудные условия местности, эта первая цель была достигнута. Согласно приказу, подтянувшаяся 22-я танковая дивизия должна была пройти через образовавшуюся брешь и затем повернуть на север, чтобы окружить и уничтожить противника. Однако в предвечернее время 9 мая разразившаяся гроза превратила поле боя в болото, так что 22-я танковая дивизия и моторизованный передовой отряд корпуса полностью застряли, и даже продвижение пехотных дивизий заметно замедлилось. Только с большими усилиями в вечерние сумерки 9 мая 22-й танковой дивизии удалось (без своего артиллерийского полка, который еще не прибыл) начать наступление на север, чтобы окружить противника. Командир дивизии не хотел атаковать ночью. Его дивизия, сформированная за шесть недель до этого и прошедшая дополнительную четырехнедельную подготовку по ускоренной программе в Крыму в составе корпуса, никогда не проводила ночных атак. Однако я настаивал на своем требовании атаковать по возможности глубокой ночью. Как только дальнейшая атака становилась невозможной из-за полной темноты, дивизия должна была «занять круговую оборону», чтобы ранним утром продолжить наступление на север. Это было необходимо, так как в противном случае противник, мастер отступления, избежал бы окружения. Действительно, 22-й танковая дивизия сумела продвинуться вперед глубоко во вражеский фланг. Затем она заняла круговую оборону и смогла на следующее утро на рассвете неожиданно ворваться на исходные позиции советских танков. В развернувшемся танковом сражении огонь немецких танков был очень эффективным, и они полностью подавили сопротивление вражеских танков. Немецкая танковая дивизия смогла прорваться до северного побережья Керченского полуострова: значительная часть соединений противника оказалась в окружении, запланированном немцами. В это время не задействованные в окружении противника пехотные дивизии захватили значительную территорию восточнее рубежа начала наступления. К сожалению, в нашем распоряжении больше не было моторизованного транспорта, чтобы отправить пехоту в направлении Керчи.