той или иной мере заинтересованы этой наукой, а потому и Дафна с энтузиазмом участвовала в беседах. У нас же, парней, тоже нашлось, что обсудить — тот же квиддич, нюансы трансфигурации, разнообразие мясных закусок и то, что сливочное пиво — крайне своеобразный напиток.

— Слышал, — как-то заговорил Крам, обращаясь ко мне. — Ты хорошо играешь в квиддич.

— Так говорят.

— Он скромничает в этом вопросе, — вставил свои пять кнатов Седрик. — Уверен, он лучший в Хогвартсе. Причём, на любой роли.

— Нужно будет сыграть, — коротко кивнул Крам, слегка улыбнувшись.

— Для этого придётся растормошить преподавателей, — приуныл Седрик, как и Поляков.

Последний, кстати, чем-то напоминал мне МакЛагена с Гриффиндора. У него случаются этакие приступы Казановы, а скромностью он не обделён. Вот только все его потуги, скорее, просто являются манерой общения, а дамам вообще было на это плевать. Потому он ел. Много.

— Слу-у-ушай, Седрик, — протянул я, улыбаясь. — А может через министерство организовать пару игр?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, проблема-то только в том, что у наших преподавателей нет времени готовить поле для квиддича. Чары там, безопасность, всякое такое. Можно пригласить пару специалистов из министерства? Из отдела… «много слов» и спорта.

— Они могут запросить оплату, — заметил Поляков. — Наши бы не постеснялись.

— Ну так вряд ли сумма будет большая. По полгаллеона найдётся у каждого. Турнир турниром, но без квиддича как-то уныло.

— А я знал, — ухмыльнулся Седрик. — Что ты станешь фанатом этой игры.

— Тю-ю, не дело упускать возможность сыграть с кем-то из высшей лиги.

Так и решили сделать.

Во время наших посиделок, за которые было выпито и съедено куча всего на немалую сумму, меня забавляло то, что за другими столиками постепенно увеличивалось количество учеников, что посматривали на нас с интересом, но приближаться не рисковали. Нет, это правда забавно.

Ну, а за полчаса до ужина мы всем составом покинули Три Метлы и отправились в Хогвартс. Как бы то ни было, но на самом ужине я то и дело замечал заинтересованные взгляды, бросаемые учениками на тех, кто был в нашей компании. Готов поспорить, что они пытались сообразить, что же такое нас связывает. И ведь никому в голову не придёт, что вся эта спонтанная тусовка в Трёх Мётлах является следствием банальной случайности.

После ужина я потратил почти час на то, чтобы написать письмо родителям. Думаю, писать им буду каждые два месяца, может чаще, но вряд ли реже. За это время как раз накапливаются события на приличного размера интересный рассказ, пусть и вкратце. А в совятне среди других сов меня уже ждал Хрустик, словно чувствуя, что я хочу отправить письмо. Вообще, домик для Сычика благополучно занял почётное место в нашей с ребятами комнате, а сам птиц был очень чистоплотен. Но половину своего времени бодрствования он предпочитал либо летать по округе, либо донимать местных сов. Неправильный сычик.

Расправившись со всеми делами, с чистой совестью отправился в гостиную факультета. Завтра может получиться что-то интересное, ведь Хэллоуин — непростой день.

***

Тридцать первое октября, Хэллоуин. Но хуже всего то, что это понедельник. Конечно же я не подвержен влиянию различных стереотипов касательно понедельника — своими силами человек способен абсолютно любой день сделать ужасным и невыносимым. Но тем не менее.

Завтрак в Большом Зале — не самое радостное время дня. Причина тому всегда проста — утро, все спать хотят, а не учиться. Но запах тыквы является довольно необычным для завтрака, а потому ученики, так сказать, просыпались, вспоминая, что сегодня — Хеллоуин.

Правда тот факт, что сегодня праздничный день, ничуть не влияет на учебную программу, а потому все мы посещали занятия в полном объёме. Только лишь перед ужином Ханна попросила всех тех, кто собрался провести простейший ритуал, собрать что-то для подношения. Это может быть что угодно, так или иначе лично добытое — хоть купленная за деньги вещь, хоть какой пирог с кухни, вообще без разницы.

Сам же праздничный пир был… Тыквенный. По замку куда более активно перемещались привидения, и, как мне кажется, их было больше, причём ощутимо. А может быть я просто подсознательно ищу отличия от обычных дней. В обилии были различные тематические декорации, резные тыквы, парящие над головами, всякие летучие мыши, скелетики и прочая атрибутика страшилок. Вкупе с чуть более тусклым, чем обычно, светом в Большом Зале, это всё создавало довольно приятную атмосферу. И только свечи — никакого огня.

После праздничного пира наша группа заговорщиков встретилась у дверей Большого Зала. Я, Ханна, Эрни, Дафна, Гермиона. Мы заранее прихватили с собой тёплые мантии, ведь дело делаться будет на улице, а одеваться надо по сезону. Шли на улицу мы довольно быстрым шагом, ведь до комендантского часа было не так много времени и неизвестно с какими препятствиями можем встретиться.

— И что конкретно надо делать? — спросила сестрёнка, когда мы вышли с территории замка и двинулись вдоль фонарных столбов к озеру, где было хорошее местечко недалеко от подлеска и рядом с кораблём Дурмстранга.

— Ничего особенного, — Ханна руководила всем нашим движением. — Просто кидаешь подношение в костёр и веришь, что это принесёт тебе очищение и благословление.

— Как-то просто.

— Полные ритуалы и празднества были более масштабными, — пояснила уже Дафна. — Но в куда большей степени они являлись чем-то вроде религиозного праздника. Хоть какая-то действительно имеющая эффект часть заключается именно в этом.

— Верить, значит?

— Да, Миона, — кивнул я сестрёнке. — Магия вообще очень сильно завязана на веру. Полагаю, это типа заклинания — мы верим, наша магия нас очищает. А сам ритуал — психологический триггер.

— Именно, — подтвердила мои выводы Ханна.

Ночное небо над нашими головами было усеяно звёздами, воздух был прохладен, а свет от фонарных столбов хорошо разгонял темноту. Совсем уж скрываться никто не посчитал нужным, потому мы и не отходили далеко от тропинки.

Дойдя до берега, буквально за пару минут мы подготовили небольшой костёр, зажгли магический огонь, подождали, пока разгорится, и, преисполнившись верой в эффективность своих действий, начали по очереди кидать свои подношения в огонь. Когда Гермиона кинула последнее подношение, я почувствовал лёгкое движение магии в себе и вокруг. Энергия словно тихо кружилась вокруг нас, проходя насквозь. Совсем немного, почти незаметно, но прислушавшись к своим ощущениям, я смог чётко понять — эта энергия забирает и разрушает то, что может быть мне неприятным. Сглазы, например. Некоторые из них разрушаются сами по себе в ходе обычной жизнедеятельности. Словно организм расценивает их как бактерии — это лучшая ассоциация. Это естественный процесс, и я даже внимания ему не придавал, как, собственно, и бактериям, что в огромном множестве живут в нашем теле. Но вот конкретно сейчас мы действительно немного чистимся.

Куда более странным было то, что я ощущал откуда-то с озера дуновение энергии смерти. Не той, что от мучений и принудительной гибели, а