– А может, он только притворяется однолюбом, а на самом деле прячет горячую и непостоянную натуру? Да, а ты его и в глаза Ленечкой зовешь или все же выбираешь что-нибудь более солидное?

– Не твое дело! – фыркнула Марина и засмеялась. – Ну так как – ты идешь или нет? Там, кстати, и друзья Ленины будут, может, выберешь кого… Пошли?

– Пошли, – согласилась неожиданно для себя самой Ксюша.

– Тогда я к тебе в общежитие зайду вечером, часиков в восемь.

Ксюша сначала даже в лицах запуталась – такой большой показалась ей компания. На всякий случай девушка решила держаться поближе к Даше и Марине, которых знала.

Леня был обыкновенный парень – в меру симпатичный, в меру обаятельный. Не влюблял в себя с первого взгляда, но вызывал доверие. И к Марине относился бережно и нежно, сразу видно, что она ему небезразлична.

Парни в компании были неплохие. Не лезли с плоскими шуточками и приставаниями, а относились уважительно. Но Ксюшу не заинтересовал ни один, в смысле, не заинтересовал в качестве бойфрэнда. А вот по-человечески с ними было легко.

Атмосфера перестала быть приятной после того, как к компании присоединился еще один молодой человек. Он был не похож на этих парней, он вообще ни на кого не был похож. Высокий, худощавый, но стройный блондин с бархатным голосом и вкрадчивыми манерами – его можно было бы назвать совершенством. Девушки из компании заметно зашевелились, увидев его… Но Ксюше этот блондин не понравился. С первого же взгляда она почувствовала раздражение, даже какую-то злость на него.

– Вижу незнакомые лица! – воскликнул он, подошел к Даше и представился: – Гена.

– Даша, – назвала себя девушка. Гена поцеловал ей руку и подошел к Ксюше.

– Ксения, – коротко бросила Ксю, – но руки не протянула.

– Очень приятно. Геннадий.

Ксюша не ответила, хоть и знала, что ведет себя невежливо.

– Детонька, скажи пожалуйста, ты всегда так невежлива при знакомствах? – насмешливо осведомился он.

– Да, наверное, – отозвалась Ксю.

– Жаль. А такая симпатичная девушка…

Ксюша не нашла сразу что ответить. А когда нашла, то было уже поздно – Гена кружился в медленном танце с Дашей.

К Ксюше подошла Марина.

– Что с тобой, Ксю? Ты так странно себя вела…

– Что это за франт? – спросила Ксю.

– Ну и родственнички у тебя! – процедила сквозь зубы Ксю. Она чувствовала себя неловко. Если уж Марина удивилась ее поведению, то что думать о ней новым знакомым? И неприятно было сознавать, что последнее слово осталось не за ней.

– Родственники как родственники, – отозвалась Марина. – Да что такое, Ксюх?

– Он меня бесит!

– Бесит? Вы же только что познакомились!

– Одно другому не мешает. Он мне не нравится и все тут!

Марина пожала плечами. Она часто не могла понять свою чересчур эмоциональную подругу. Вот и сейчас до Марины не доходило, чем ее кузен за считанные секунды умудрился так досадить Ксюше.

А Ксю злилась весь вечер. Почему Гена вызывал в ней такую неприязнь, девушка не понимала. Но наблюдала за ним, и каждый его жест только увеличивал ее неприязнь. А тут еще Гена заметил ее взгляд и насмешливо улыбнулся ей. Ксюша вспыхнула. Не хватало еще, чтобы этот белобрысый крокодил Гена подумал, что она в него влюбилась! То-то посмеется зараза.

– Все еще злишься на моего братишку, Ксю? – спросила Марина, снова подойдя. Ксюша бросила на нее уничтожающий взгляд и не ответила. – Ты ему, кстати, точно так же нравишься. Знаешь, что он мне сказал? «Если эта нервная барышня твоя подруга, то ты не умеешь выбирать друзей».

– Что? Это я нервная барышня? – вскочила Ксюша. – Да я ему…

– Тихо, тихо, – потянула ее за руку Марина. – Давай обойдемся без всяких «я ему». Вечер скоро закончится и, даст Бог, вы с Генкой больше не пересечетесь.

Но не все так просто. Вечер закончился, но Ксюшины эмоции остались. Последующую неделю она то и дело вспоминала брата Хвойницкой. Красивый все-таки парень. Но так действует на нервы – до бешенства.

А тут он взял да заявился в летнее кафе, где работала Ксю. Заявился с друзьями.

– Привет продавцам! – усмехаясь, сказал он. – С покупателями ты такая же невежливая, как и с новыми знакомыми?

– Это смотря с какими покупателями, – ответила Ксю.

– Ох, Ксения, Ксения, сурова ты до обалдения… – вздохнул Гена. – Ну чем я тебе так не угодил?

– Да всем! – бросила Ксю. – Будешь что-то заказывать?

– Да, конечно… Чипсы, две колы и пачку «Винстона».

Ксюша быстро сделала подсчет и назвала сумму.

– Могла бы по знакомству не брать с меня денег…

– Вопросы не ко мне, а к моему начальству, – ответила Ксю, пересчитывая деньги и оборачиваясь, чтобы взять требуемое.

– А у тебя фигурка ничего, – заметил Гена, оценивающе взглянув на Ксюшу.

– Отцепись, – отрезала Ксю. – И смотри на других девушек.

– На каких? У меня же ты перед глазами…

– Иди «перед глазами», – передразнила Ксюша. – А то товарищи заждались.

«Откуда ты только взялся на мою голову!» – мысленно вздохнула она, глядя на отходящего Гену.

Вечером Даша и Марина пыталась вытащить Ксюшу погулять, но девушка наотрез отказалась. Она не хотела снова видеть Гену, а ведь он вполне мог оказаться там, где Марина с Дашей собирались гулять. Противно смотреть, как другие девушки виснут на нем и щебечут: «Геночка, Геночка». Было бы на ком виснуть!

Когда-то раньше другой парень вызывал своим появлением такую же бурю эмоций. Только тот, другой, заслуживал этих эмоций гораздо больше, чем Гена. Тот был естественнее, честнее, более настоящий. А Гена просто напыщенный и пустой болван, и к тому же чванливый кривляка.

Когда Марина и Даша ушли, и Ксюша осталась одна, она задумалась. Что за жизнь! Все не так, не там и не тогда.

Ксюша вынула свой дневник и принялась его листать. Сколько всего хранят эти странички в обычной общей тетради! Сколько боли, сколько слез запечатлено на них! Сколько счастья и радости! Сколько переживаний Ксюшиной души! Эта тетрадь словно история красивой, но несчастной любви, вечная память о мечте. Ксюша начала писать этот дневник незадолго до первой поездки в Березино и той роковой встречи с Марком. А потом подробно рассказывала все, что происходило и о чем она думала. И бросила писать, когда они с Марком расстались.

В конце осталось еще страниц десять, но продолжать этот дневник не хотелось. Там все почти посвящено одному, и писать что-то другое – просто кощунство. Поэтому Ксюша отступила несколько строчек от своей последней записи и письменно подвела итог всему, что содержалось в этой тетради: