– Но ты же веришь, что дело короля – правое? – осведомилась Маргарет.

– Да-да, конечно, – рассеянно ответил он и снова пнул камень.

Октябрь 1644 года

Война длилась вот уже год, с переменным успехом.

В Саруме победу одержали сторонники короля. Предводители парламентских сил – Хангерфорд, Бейнтон, Ивлин – либо переметнулись к роялистам, либо вели с ними переговоры, либо позорно сдались. Три месяца отряд Эдмунда Ладлоу мужественно оборонял осажденный замок Уордур, последний оплот графа Арундела, но защитникам пришлось сдаться превосходящим силам противника.

Однако на севере Англии, где, казалось бы, роялистам ничего не угрожает, парламентские войска под предводительством Оливера Кромвеля и Томаса Ферфакса объединились с силами шотландских пресвитериан и, освоив кавалерийские приемы принца Рупрехта, наголову разбили роялистов в битве при Марстон-Муре, в семи милях к западу от Йорка.

– Парламентские войска укрепили свои позиции на севере, а мы бежали, как трусливые зайцы, – признался Натаниэль сестре. – Король в опасности.

Роялисты по-прежнему одерживали победы на юго-западе. В июне Роберт Деверо, граф Эссекс, провел парламентские войска через Сарум, грозя разгромить роялистов в Корнуолле, но в сентябре стало известно о его капитуляции. В Уилтшир вторгались то парламентские силы под началом Эдмунда Ладлоу и Гардреса Уоллера, то кавалерийские отряды роялистов под предводительством Джорджа Горинга, старшего сына графа Норвича.

Недавно в Солсбери приехал и сам король. На восточной окраине Солсбери, в особняке у Кларендонского леса, разместился корпус канониров, а в Уилтоне встали лагерем пехотинцы. Маргарет, узнав о приезде короля, отправилась с Самюэлем в город.

– Вот, погляди, какой он из себя, наш король Божией милостью, – сказала она малышу.

Четырехлетний Самюэль с любопытством смотрел на королевский кортеж и свиту, окружавшую усталого человека с благородным узким лицом.

Натаниэль был в Уилтоне.

Вернувшись в усадьбу, Маргарет обнаружила в доме нежданного гостя – Эдмунда.

Она уже два года не видела старшего брата и с трудом признала его в исхудавшем человеке со впалыми щеками и ввалившимися глазами. Эдмунд был коротко острижен, как и все соратники Кромвеля, получившие за это прозвище «круглоголовые». Одежда его превратилась в лохмотья, а в глазах мелькало тревожное выражение.

– Надеюсь, ты меня накормишь и дашь приют, – неуверенно сказал он. – Или ты теперь за короля?

– Не забывай, прежде всего я твоя сестра, – ответила Маргарет. – Главное, чтобы тебя роялисты не приметили.

Самюэль удивленно уставился на странного гостя.

– Ты никому о нем не рассказывай, – предупредила мальчика Маргарет. – Это секрет.

Она отвела брата в спальню и заперла дверь на замок. Эдмунд проспал пятнадцать часов.

На следующий день он с горечью жаловался сестре:

– Граф Эссекс сдался роялистам! Нет уж, хватит с нас аристократов. Теперь нам поможет только Кромвель.

Эдмунд изменился не только внешне, в нем словно что-то надломилось. Натаниэль втайне не верил в успех королевских войск, но Эдмунда терзали сомнения иного рода.

– Да, я переменился, – вздохнул Эдмунд, словно прочитав мысли сестры, и слабым голосом начал рассказывать о парламентской армии.

Аристократы сражались в надежде заполучить богатые угодья роялистов, а ревностные пресвитериане хотели свергнуть короля, чтобы установить тиранию веры.

– Но среди парламентских солдат есть и другие – простые, богобоязненные люди, которые вступают в бой с благородной целью – обрести свободу вероисповедания. Они горячо поддерживают Кромвеля. Я хочу к ним примкнуть, – убежденно заявил Эдмунд.

– К сектантам? – удивленно переспросила Маргарет.

– Называй их как хочешь.

Действительно, в парламентской армии было много противников единообразия в делах веры, желавших установить в Англии новый порядок. Войсками Кромвеля командовали простолюдины, знавшие свое дело, в то время как дворяне в парламентских войсках воевать не умели. Военачальники из народа приобретали все бо льшую власть в армии парламента, хотя их политические устремления оставались неясны.

– Ты надолго здесь останешься? – задумчиво спросила Маргарет.

– До завтра.

Ни Мэри Годфри, ни служанка не подозревали о приезде Эдмунда. Утро прошло спокойно, а после обеда Эдмунд отправился спать. Немного погодя в усадьбу пришел отряд роялистов во главе с Натаниэлем.

– Мы круглоголовых ищем, – объяснил он сестре. – Их тут вчера заметили.

Маргарет невозмутимо посмотрела на него:

– И что вы с ними делать собираетесь?

– Повесим, наверное. Но пока мы никого не обнаружили.

– Я тоже никого не видела. Вели своим людям амбары во дворе проверить.

С четверть часа солдаты обыскивали двор и хозяйственные постройки. Натаниэль, побеседовав с сестрой, направился к двери, но тут по лестнице сбежал Самюэль и с радостным криком бросился к сводному брату. Натаниэль подхватил малыша на руки, и тот зашептал ему на ухо:

– Хочешь, я тебе секрет расскажу?

Маргарет неохотно отворила запертую дверь спальни, и братья молча уставились друг на друга. Самюэль, счастливо улыбаясь, замер рядом с Натаниэлем.

Камзол Натаниэля, отороченный кружевами, подчеркивал убогое одеяние Эдмунда – куртку из бурой домотканой шерсти, уродливые голландские штаны до колена и дырявые серые чулки грубой вязки.

– Брат Эдмунд, тебя ужасно подстригли! – улыбнулся Натаниэль.

Эдмунд затравленным взором посмотрел на брата.

– Помнится, сестра, ты когда-то говорила, что никому из родных от дома не откажешь, – напомнил Натаниэль.

– Не откажу, – твердо ответила Маргарет.

– Что ж, весьма похвально, – сказал Натаниэль и с очаровательной улыбкой обратился к брату: – Мы давно не виделись, но остаться я сейчас не могу – мои люди меня заждались. Мы парламентских солдат ищем.

Он лукаво усмехнулся и вышел из комнаты.

Натаниэль всегда был любимцем Маргарет.

Январь 1645 года

Больше всего Самюэлю запомнилась зима. Братья Шокли отправились воевать, да и сама Маргарет взялась за оружие.

Все началось с битвы за колокольню.

Солсбери, новый город в долине, в отличие от своего предшественника – замка на холме, – не строился для обороны, однако сейчас, единственный раз за всю историю его существования, военные превратили город в крепость. Точнее, в крепость превратили соборное подворье, потому что крепостных стен в Солсбери не было. Под Рождество отряд круглоголовых ворвался за ворота и занял подворье. Колокольня стала сторожевой вышкой.