— Я соскучилась по тебе, мой сладкий. — Кларисса улыбнулась и присела на корточки.

— А я нет! — От негодования Ники топнул ногой и забежал в дом, хлопнув дверью.

— Твоих рук дело? — Кларисса поднялась. Сказанное заставило Чарли тут же забыть, что ещё минуту назад думала о раскаянии.

— Вы приехали оскорблять? Если да, то…

Шарлотта намеревалась войти в дом, но Кларисса вовремя поймала её за руку.

— Извини. Я действительно хотела бы поговорить.

— Позвоните Майку. В чём проблема? — Конечно, Чарли знала, в чём проблема, однако ей хотелось услышать это от Клариссы.

— Майкл меня игнорирует. — Виновато опустив глаза, она вздохнула. — А ещё я бы хотела выразить соболезнования. — Шарлотта непонимающе свела брови. — Я знаю, что ты потеряла ребёнка. Мне правда очень жаль. — Кларисса с сожалением коснулась её руки, что заставило Чарли мягко выдернуть руку. Слова сочувствия ничего не меняют.

— Спасибо. Я обещаю, что скажу Майку, чтобы он подумал о разговоре с вами. Не более того. Вы не меньше меня знаете своего сына. — Шарлотта открыла дверь в дом. — Всего доброго, миссис О’Конор.

— Кларисса. — Она сделала шаг. — Зови меня Клариссой, пожалуйста.

— Всего. Доброго. Миссис. О’Коннор, — отчеканила каждое слово Чарли и вошла в дом.

Она не была уверена, что Кларисса поймёт, тем не менее надеялась, что мать Майка в состоянии уловить расставленные границы. Да и надеялась, что осознает, что подобные громкие фразы, сказанные несколько месяцев назад, не проходят бесследно. Уже закрывая дверь, Шарлотта услышала «спасибо». Вскинув брови, она повернула замок и прошла в заднюю часть дома, чтобы проверить работу строителей.

***

— Шарлотта, вы же понимаете, что я не враг вам? — спросила психолог, держа в руках блокнот и ручку. — Мы уже третью сессию подряд тормозим на вашем похищении. Я понимаю, что это боль…

— Да, мне больно, доктор Присли. — Чарли подняла глаза, а сама едва сдерживалась, чтобы не заплакать. И ведь обещала себе, что не будет плакать у психолога! А получается так, что именно здесь её душу рвут на части. — Мне правда больно и страшно вспоминать то, что было. Коллегу и близкого человека пытали на моих глазах. Заставляли думать, что это я доставляю им невыносимые страдания. И ведь это действительно моё слабое место! Я готова терпеть любую физическую боль, лишь бы не трогали дорогих мне людей. И сделать я готова что угодно, лишь бы они не страдали.

— Но ведь это нормально. Вы переживаете за них, и это естественно. — Присли закинула ногу на ногу, что-то фиксируя у себя в блокноте.

— Но не для агента ФБР. Я боюсь, что не смогу выполнять задания. — Шарлотта опустила глаза и тяжело выдохнула. Отчасти так и было, только это было ничтожной частью правды. А признаваться психологу в истинных причинах страха не хотелось. Во всяком случае, сейчас.

— Как по-вашему, только в этом кроется проблема? — Психолог что-то ещё записала в блокнот.

— Нет. — Чарли посмотрела на Присли, а она в ответ выжидающе вскинула бровь. — В ту ночь я потеряла ребёнка. Я не говорила никому о беременности. Кроме похитителя. — Она не ожидала такой реакции: Присли так удивилась, что её лицо вытянулось, а брови поползли вверх. — И это уж точно я не хочу обсуждать! — Шарлотта посчитала, что имеет право хотя бы это оставить в себе. Хотя бы потому что презирала себя за то, что поделилась этим с Элиасом. — Если бы я вовремя сказала отцу этого ребёнка, уверена, всё могло сложиться иначе.

— Вы считаете себя виновной в потере ребёнка?

— Вы серьёзно?! Конечно, я считаю себя виновной! — прокричала Шарлотта, не понимая, что не смогла сдержать поток слёз. — Я не имела права подвергать себя такой опасности! Не имела! Я никогда не смогу себе этого простить. А ещё я не смогу себе простить чувство облегчения, что его нет, — тихо проговорила она, а слёзы тут же прекратились. Психолог видела ужас, заставший в её глазах. — Не знаю, оправдания ли это, отговорки ли, но я даже рада. Рада, потому что не смогла бы подарить ту любовь, нежность, заботу. Всё то, что заслуживал этот ребёнок. И это меня пугает. Мать же не должна испытывать такие эмоции!

— Послушайте. — Присли села рядом на диван, сохраняя дистанцию между ними. — То, что вы испытываете чувство вины — нормально. Нормально, что вы скорбите по нему. Нормально даже чувство облегчения! Это всё нормально. Потому что это ваши эмоции. Ваши чувства переживания и потери. И вы имеете права на все эмоции, какие испытываете сейчас, какие испытывали пару недель назад, какие будете испытывать позже. Поверьте, осознание придёт.

— Вы думаете, я смогу это когда-нибудь принять? — Чарли вытерла остатки слёз.

— А как думаете вы? — спросила психолог, а Шарлотта пожала плечами. — Важно, что думаете и чувствуете именно вы. Задайте себе вопрос: «почему я облегчением думаю о потере ребёнка?». Можете прямо вслух его задать.

— Почему я с облегчением думаю о потере ребёнка? — проговорила Чарли вслух с ноткой недоверия.

— Закройте глаза, задайте этот вопрос снова, можно даже не в слух. Как будет комфортнее вам. И загляните внутрь себя. И ответьте честно на этот вопрос. Не мне, а себе.

Шарлотта, не веря в успех данной манипуляции, всё же решила попробовать. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула и снова спросила себя. Но ничего. Лишь пустота и темнота. Она уже собиралась было открыть глаза и ответить, что ничего не видит, как перед глазами встал образ Элиаса.

Чарли распахнула глаза и испуганно заозиралась. Оказывается, мысли о том, что она не сможет дать ребёнку всё — это лишь иллюзии и глупые отговорки. Только сейчас она поняла, что будь до сих пор беременной, страх за жизнь ребёнка всё ещё существовал бы. И не просто существовал, а был бы буквально осязаем. Элиас. Как бы сильно Чарли ни ненавидела этого человека, страх перед ним сильнее. Страх, что он постоянно где-то рядом и следит за ней. Страх, что он причинит боль ещё кому-то. Страх, что она не сможет уберечь близких так же, как не смогла уберечь свою «маленькую рисинку»…

— Увидели? — Присли вернулась в своё кресло.

— Как вы поняли? — Шарлотта сглотнула, всё ещё чувствуя животный страх. Психолог пожала плечами и улыбнулась, мол, это её работа. — Человек, который меня похитил, сейчас, можно сказать, на свободе. Я каждый час, каждую минуту, каждый миг ощущаю, что он следит за мной. И знаете, что самое забавное? Понять это я смогла только сейчас. Пока этот человек дышит одним воздухом со мной, я всегда буду