оглушенный, пролежал неподвижно, и Томми, запаниковав, тоже бросился вниз. Пришлось нести из раздевалки нашатырь, чтобы привести Марио в чувства, но тщательный осмотр выявил только разбитый нос и начинающий наливаться под глазом синяк.

— Лучше нам взять выходной, — Томми принес из кухни лед, обернул его полотенцем и приложил Марио к лицу. — Нос точно не сломан?

— Нет, я бы почувствовал. У меня там просто какой-то слабый сосуд, стоит удариться — лопается. В детстве у меня случались просто жуткие кровотечения, — Марио убрал полотенце и засмеялся. — Вспоминаю последний раз. Мы были с Ламбетом, и ты сшиб меня с ловиторки, помнишь?

— Разумеется.

В неожиданном приступе нежности Томми наклонился и поцеловал его. Марио прижал Томми к себе, и с минуту они так и стояли, вспоминая прошлое. Затем Марио со смехом кинул Томми за шиворот кубик льда, и они начали возиться и толкаться, как мальчишки. Вдруг Марио остановился и прислушался.

— Том, ты ничего не слышал? Как будто дверь открылась и закрылась.

— Нет, ничего, — Томми посмотрел на часы. — Анжело еще не вернулся, дети в школе. Вряд ли… Может, сквозняк?

Лицо Марио было очень серьезным.

— Я не о том. Вряд ли кто-то что-то видел, а если и видел, то что-то заподозрил. Просто… а, неважно.

Но отправившись наверх переодеваться, Томми все же беспокоился. Марио пошел в кухню взять еще льда. Томми застегивал рубашку, когда дверную ручку подергали. Решив, что это Марио, он открыл.

— Что за выкрутасы? — возмутился Анжело. — В этом доме никто никогда не запирается!

— А ты никогда не стучишь, — добродушно возразил Томми. — И я не хочу, чтобы

Тесса или Люсия застали меня в исподнем.

— Где Мэтт?

— Внизу, лед к лицу прикладывает.

— Я видел, в раздевалке. Что случилось?

— Он неудачно упал в сетку и ударился головой о колено. Кровь из носа и великолепный фингал.

Томми указал Анжело на кресло, а сам сел на край кровати, затолкав под нее снятые трико.

— Сигарету?

— Спасибо, у меня свои. Те, что любите вы с Мэттом, напоминают мне леденцы от кашля, — натянуто ухмыльнулся Анжело. — Помнишь, как я впервые предложил тебе сигарету, а ты прочел мне лекцию, почему спортсмены не должны курить?

Томми тоже засмеялся.

— Господи, каким я был занудой.

Через минуту Анжело сказал:

— Том, мы все очень обрадовались, когда ты решил снова работать с Мэттом. Это здорово, что ты вернул его на путь истинный. Он был буйным мальчишкой… вечно попадал в неприятности, вылетел из колледжа.

Томми без остановки щелкал зажигалкой, но, когда она, наконец, сработала, задул язычок огня.

— Он все это мне рассказывал.

— Мне просто интересно, — нахмурился Анжело, — сколько именно он тебе рассказал. А теперь ты его ловишь. Том, насколько ты связан этим партнерством?

— Мы многое разделяем, — бесцветно сказал Томми. — Как и в те времена, когда ты был с нами. Я вложил свои сбережения в новое оборудование, но это окупается, потому что Мэтт привлекает публику.

— Я не о деньгах, Томми. Я спрашиваю, сколько себя ты в это вкладываешь? Мне невыносимо смотреть, как сильно вы зависите друг от друга…

Он запнулся, и Томми, вспомнив прошлый раз, понял, что Анжело ходит вокруг да около какой-то темы, которую не желает поднимать. Что он видел? Что он мог увидеть? Ничего, совершенно ничего. И все-таки Томми хотелось закричать ему в лицо:

«Черт побери, Анжело, я знаю, что ты пытаешься выяснить, мой ответ — да, и пошел ты!»

Но искренняя любовь и уважение заставили Томми смолчать. Он проговорил:

— Разумеется, мы зависим друг от друга. Как всякие вольтижер и ловитор.

— Ты не ответил на вопрос.

— Нет, и не собираюсь. Послушай, Анжело, я не хочу тебе грубить, но ты больше не в номере. Ты ушел, ты сам так захотел, и теперь у тебя своя жизнь, а у нас — своя. Тебе не кажется, что это зависит от меня и Мэтта — как организовывать наш номер?

— Справедливо, — признал Анжело. — Это не мое дело. Но ты был хорошим вольтижером, а теперь он звезда, а ты его ловишь. Мне больно видеть, как ты жертвуешь собой…

— Жертвую? Я ловлю лучшего в мире вольтижера! И все, что я делаю, я делаю по собственной воле!

— Не заговаривай мне зубы! — Анжело ударил кулаком по подлокотнику. — Признайся уже, что ты просто…

Он осекся, подскочил и принялся мерить комнату шагами. На момент Томми показалось, что Анжело просто уйдет, будучи не в силах договорить. Он знал, что тот собирался выкрикнуть: «Ты просто влюбился в него». И если бы Анжело мог понять… С внезапной смутной надеждой Томми открыл было рот, но Анжело снова повернулся к нему.

— Наверное, мне все же придется это сказать. Я не в курсе, говорил ли тебе Мэтт. Но… но зная то, что я знаю о нем я… Возможно, я что-то неправильно понял.

— Ты не сообщишь мне ничего нового, — сказал Томми, удивляясь, как твердо прозвучал голос. — Мне тоже интересно, Анжело. Ты говоришь, будто знаешь. Но действительно ли ты понимаешь, почему у меня с Мэттом все так сложилось?

— Я старался убедить себя, что просто не так понял, ragazzo.

Старое детское обращение немного разрядило обстановку. Анжело называл так их всех без разбора, когда они были мальчиками.

— Тогда постарайся понять. Мэтт и я… мы нужны друг другу. Мне обязательно продолжать? Может, остановимся на этом?

Анжело покраснел до корней волос. Стараясь скрыть смущение, он бросил окурок в пепельницу, сделанную в форме штата Калифорния, и принялся его растирать.

— Я все время забываю, какой ты еще ребенок. Слушай, двое взрослых мужчин не должны…

Томми ощутил, как его самого бросило в