Щегло­ва то и дело начинают проскальзывать ревнивые нотки, по которым легко угады­вается уязвленное самолюбие и зависть Щеглова при виде далеко обогнавшего его и преуспевающего художника. Щеглову кажется, что Чехова несправедливо «превоз­носят за всякий водевильный пустяк», что «Чехову легко дался успех» («а я с бою каждый шаг брал»,—с горечью добавляет Щеглов). В полном противоречии с истиной, Щеглов утверждает, что Чехов — эгоист, «живет, как птица небесная, и изъял из своего обихода употребление часов и толчков сердца — и потому покоен и успевает много работать» (запись 1893 г.; в публикацию не включена), что он безучастен, «не смотрит коррек­туры — нечего просматривать, переживать: написал и с плеч долой» (запись в «Оби­ходном словаре» 1889 г.; в публикацию не включена).

Между тем письма Чехова к Щеглову полны теплоты и дружеского расположения. Чехов в скромном даровании Щеглова видел «настоящий талант» и старался его убедить целиком отдаться художественной прозе, отказавшись от эфемерных успехов в обла­сти драматургии. Щеглов не придавал, по-видимому, значения этим советам своего друга, а личное его отношение к Чехову продолжало оставаться недоброжелательным.

Только смерть Чехова заставила Щеглова осознать, что из всех писателей- современников Чехов был его единственным доброжелателем, единственным на­стоящим другом. Уже 3 июля 1904 г. Щеглов писал Измайлову: «Я как давнишний друг А. П. решительно пришиблен этой утратой... сейчас не в состоянии измерить и передать всю глубину моего личного, душевного несчастья!» (ИРЛИ, ф. 115, оп. 3. ед. хр. 378, л. 1—1 об.). «Неумолимая тоска, глубокое одиночество»,—за­писывает он в своем дневнике. «Смерть Чехова точно дала новое зрение, переродила меня морально иукрепила волю на служенье долгу». Он, не откладывая, приступает к работе над мемуарами о Чехове, в которых в сильной мере преувеличивает свою бли­зость с покойным писателем и совершенно не упоминает о том извилистом пути, кото­рый привел его, в конце концов, к глубокому и искреннему признанию художествен­ных достоинств творчества Чехова и безгранично высокой оценке его личности. Воспоминания Щеглова выходят в свет в 1905 г. В 1910 г. он принимается писать новые воспоминания о Чехове, которые довести до конца ему, по-видимому, не приш­лось. Среди бумаг его сохранились весьма интересные заметки, которые он, вероятно, намерен был использовать в этих мемуарах. Мы печатаем эти заметки вслед за выдержками из дневников, в виде приложения.

Печатается по автографу ИРЛИ (1407 VI М 2; 1416 IV с 28, лл. 59 об., 68 об., 86 об., 97, 99, 99 об., 114 об., 115 об., 118 об., 120—121 об., 136, 139, 146 об,— 149, 161 об., 212, 214; 1417 IV с 28, л. 1; 1418 IV с 29, лл. 8, 36, 44—47, 57, 59, 80, 86 об., 87, 88 об., 89 об., 90, 100, 125; 1420 Vc 1, лл. 18 об., 36, 50 об., 82 об.; 1422 Vc3, лл. 34, 62, 76 об., 77 об., 83, 85 об., 86; 1434 V с 14—лл. 10—11, 65—71, 75; 1436 V с 16, лл. 37, 42, 44— 45, 48, 50, 67, 97; 1445 VI с 2, лл. 65—66 и 1295 X б 15).

1886

Ноября 13—14. Растленные перья «Нового времени» и крайность — пресные клерки «Вестника Европы». Жестокий вопрос о падении художе­ственности (Чехов, М. Белинский и К0). Я давно его поднимал, но мой голос остался гласом вопиющего в пустыне

1887

декабря по 15. Путаюсь с Антоном Чеховым. В среду 9 декабря позна­комился с ним в гостинице «Москва» и проговорили до 1 часу ночи — и с тех пор пошло 2.

11 декабря. У «Палкина»3 с Плещеевым и с Чеховым. Импровизации Чехова. [Роман: Ночью в лесу о собственности, описание похорон (смерть фант.). Реальная любовь. Рассказ ужасный «Философ»... «Лишняя кладь». Бес на пути монашьем и т. д.] Водевиль «Сила гипнотизма» Чехова 4 и т. д. «Бес» (Монахи). Взял с меня слово написать к (нрзб.) номеру («Но­вого времени»): «Миньону»

15 декабря. Знакомство с Ник. Алекс. Лейкиным (Дворянская улица, д. № 14). «7000 раз написал, пьяный на карачках доползу, а напишу». Приказчик от литературы. Проводы Чехова.

1888

15 марта. Приезд Чехова и путаница 6.

21 марта. Проводы Чехова.

26 марта. Похороны Всеволода Гаршина 7 (...) Под пение «Со свя­тыми упокой» отблески нашей литературной жизни: 1. Введенский за руку: «Какого вы мнения о Чехове? Скоро ему дадут острастку»8.

17 сентября. Приехал в Москву (...) «Большая Московская» № 70 (...) Милая Чехия9 (Евгения Яковлевна —мать, Мария Павловна —сестра, Николай Павлович, Михаил Павлович и Иван Павлович, Иваненко).

7 октября. Чехов получил премию от Академии наук 10.

5—9 декабря. Приезд Антуана Чехова и. Немного ожил. Что за талант, что за чуткость, что за симпатичная личность, этот проклятщй Антуан!

декабря. Вечеринки у Плещеева, у Давыдова (Янов 12, Васильев, Чехов, Плещеев, Чайковский М. И.).

(Без даты}. Чехов талант, но не учитель —для этого нужно желание+ нравственность, одушевляющая общая идея.

1889

25 января. Обед у Лейкина. Чехов 13, А. Н. Плещеев, Билибин, я. Идея мелодрамы.

26 января. 3-е представление «Господ театралов» 14 прошло с шиком. Феноменальный успех в Москве «Татьяны Репиной». Суворин попал в жилу, отметив первую психопатку. В каждой современной женщине сидит хоть кусочек Татьяны Репиной 1S.

Чехов и всякие восторги 1в.

31 января. «Иванов» Чехова на Александринской сцене. Удивительно свежо, но именно вследствие этой свежести много есть в пьесе «сквозняков», объясняющихся сценической неопытностью автора и отсутствием худо­жественной выделки. Ансамбль чудесный. Овации милейшему Федорову 17. Вызовы автора, хотя не без протестов 18.

2 февраля. У Чехова. Визиты Григоровичу, М. И.) Чайковскому, Федорову-Юрковскому. Газетные гимны «Иванову». Проводы и гусь Со- ковнина 19. Разъехался. Скучно без Чехова. В любительском кружке! ...) Визит Н. И. Стороженко: «Чехов талант, но у него нет „бога в душе"»20.

сентября. «Иванова» же раздул Суворин невольно, прозрел как художник между строк наброски и черновики драмы. «Иванов» — должен был быть романом или повестью, как «Молотов», «Рудин» и т. п.

2 октября. Вечером смотрел в Немецком клубе шутку Антуана Че­хова «Трагик поневоле», превосходно разыгранную Бибиковым. «Трагик поневоле» — подражание моему «Дачному мужу». Не по-товарищески, Антуан!! 21

Боборыкин и Чехов — два крайние представителя нашей общественной расшатанности: первого при всяком появлении зря ругают на чем свет, а второго —лревозносят за всякий водевильный пустяк.

 

7 января. Ужин запоздал. Были (места за столом): J1) я, ;2)