* * *

Джером в бытность свою в Петербурге в 1899 году, узнав с моих слов о значении в русской литературе Чехова, лучшего юмориста нашего вре­мени, сделал на своей фотографии надпись для передачи Чехову. На ве­чере, где это происходило, какая-то интеллигентная барышня утащила из-под моего носу эту самую карточку, которую я хотел послать Чехову в Ялту. Я знал, что это его бы очень обрадовало, и крайне досадовал, что

пришлось отправить другую карточку, уже без надписи 58.

* * *

Если вдуматься, то сочинения Чехова имеют гораздо большую связь

с весной Святополк-Мирского 59, чем речи Гольцева, Вейнберга и К0.

* * *

«Я должен много ездить». В этих четырех словах вся творческая ги­гиена Чехова и, когда все вспомнишь, целый курс самой правильной ли­тературной гигиены.

* * *

Чехов нес целых три бремени, три тяжких бремени: бремя долгов, бремя болезней и самое тяжкое бремя — бремя ответственности за свое

громкое имя, заставлявшее его писать медленно, тщательно ...

* * *

Я думаю, когда Чехов говорил о религии Сергеенке и другим, он как художник мог говорить даже против себя, чтоб вызвать известные ноты в другом, ноты ему нужные как художнику. Наконец, Чехов мог даже к религии относиться как художник и был объективен как сама природа и объективнее рассматривать религиозное ощущение на других. В конце концов, на деле Чехов был много религиознее считающих себя таковыми 60.

Когда говорят о болезни писателя, забывают про надрыв в начале дея­тельности и про то потрясение, которое производит самый процесс твор­чества.

Мой разговор с Чеховым-о. конституции и Вейнберге 61.

* * *

Сотрудничество Чехова в «Артисте». Тогда не поняли, какая чудная вещь его «Черный монах». В особенности профессора обнаружили пора­зительную близорукость и неблагодарность 62.

* * *

Юмор Чехова и чтение Ермилова.

* * •

Трахтенберг, Виктор Крылов и Персиянинова нашли место в Малом театре, а Чехову не нашлось. Счастье, что нашел свой театр. Чайка — символ.

* * *

Самый правдивый писатель. Мнение Суворина. Умен, как Некрасов. Наиболее популярные писатели в среднем кругу.

«Я очень люблю Суворина, очень, но знаете ли, Жан, бесхарактерные

люди подчас в серьезные минуты жизни бывают вреднее злодеев» 63.

* * *

Простота^_Чехова. Рассказ о бане (пальто Василия) ...)

Чехов и театр. Кулиса задавила. Чехов казак. «Жизнь за царя» посмо­треть под старость.

Вместе на представлении Дузе. Помещик Соковнин. Письмо Пле­щееву о смерти брата. Письмо Григоровичу с благодарностью 64.

* * *

«У каждого писателя свой Вафангоу и Тюренчен» 65.

* * *

Водобоязнь художника.

* * *

Обстоятельства задержали ехать с Чеховым и Сувориным в Италию fe.

* * *

Халатность Александрова и «Палата № 6» («Русское обозрение») 67, Писать пьесу надо в ста верстах от театра.

Клиника и розовый неврастеник (Вам нужно увлечься смуглой жен­щиной).

* ♦ *

i

Убитая Чайка явилась символом возрождения. Москва ничего не сде­лала, хотя Чехов мечтал о Малом театре.

Больной Чехов у Суворина в «Славянском базаре». Болен «Чайкой»68.

* * #

Для меня он слишком был высок. Вот все недоразумение. Толпа раз­делила.

На Курской станции. Встреча с Чеховым. Девочка из «Аквариума». Рюмочка и среда. Ходынка69.

Чеховская шинель сороковых годов. В костюме Горького в Одесском театре. Раненые офицеры лечатся в Ницце, а когда лечился Надсон, подняли злорадный шум. Судьба нас разделяла: я — в Петербурге, а Че­хов — в Москве, я — во Владимире, Чехов — в Мелихове, я — опять

в Петербурге, Чехов — в Ялте. Поездки Чехова на Кавказ и за границу.

* * *

Суворин никогда не увенчивал здания, только умел давать толчки и давать повод другим богатеть. Книжный магазин. Малый театр. Чехов и так далее.

* # *

Роман не давался ему, как все же искусственная форма.

* * *

Судьба разделяла,— я стал выздоравливать от душевной болезни, а он забелел.

* * *

Чехов называл меня дорогим писателем в том смысле, что моя тема

и его укладывались в пол-листа, а Шеллер ту же тему уложит в 10 листах.

* * *

Как никак, несмотря на многие потери, до смерти Чехова я не мог считать себя одиноким.

* * *

Интересно сравнить черновики Чехова: его неудачного «Лешего» и его шедевр «Дядю Ваню».

* * *

Сколько известно, Яворская была одна из слабостей Чехова (доклад

у Суворина.; Княгиня Барятинская и вздох Чехова).

* * *

Тайники творчества Чехова. Лаур о чахотке Надсона (Иванов). Оско­лок зеркала на плотине (Тригорин в «Чайке»). Дьякон на ужине, сомне­вающийся в боге («Дуэль»).

* * *

Чехов в редакции «Артиста» Куманина. Вместо «Доктор-самозванец»

Чехов дает заглавие моему водевилю «Доктор принимает».

* * *

Мне было бы крайне досадно, если б в моих мемуарах увидели что- либо постороннее, кроме признательности Чехову. Сколько я ему в са­мом деле обязан сохранением своей самостоятельности и его посмертному голосу в письмах настойчиво следовать по своему руслу.

ПРИМЕЧАНИЯ

Среди статей Щеглова подобного суждения найти не удалось. Не исключено, что он в этой записи имел в виду свои словесные высказывания.

Чехов пробыл в Петербурге с 30 ноября по 14 декабря 1887 г. В своих воспо­минаниях Щеглов подробно описывает знакомство с Чеховым и встречи с ним в Пе­тербурге («Чехов в воспоминаниях современников», стр. 137—144).

Ресторан Палкина в Петербурге.

В своих воспоминаниях Щеглов приводит некоторые из импровизаций Чехова («Чехов в воспоминаниях современников», стр. 141—142). «Сила гипнотизма»— во­девиль, который Чехов собирался написать; намерение это осуществлено не было. После смерти Чехова Щеглов, использовав чеховский сюжет, выпустил в свет воде­виль «„Сила гипнотизма", шутка в 1 действии Антона Чехова и Ивана Щеглова» (СПб., 1910). 21—23 июля 1910 г. Щеглов занес в свою записную книжку: «Чуть-чуть забылся, набрасывая водевиль, внушенный Чеховым („Сила гипнотизма")...» (ИРЛИ, 1445 VI с 2, л. 136)

Рассказ Щеглова «Л/инъона» появился в № 4248 «Нового времени» от 25 декаб­ря 1887 г. 1 января 1888 г. Чехов писал автору рассказа: «„Миньона"— прелесть. Браво! Бис! Щеглов, вы положительно талантливы! Вас читают! Пишите!» (XIV, 7).

Чехов пробыл в Петербурге с 15 по 21 марта 1888 г.

Всеволод Михайлович Гаршин умер 24 марта 1888 г.

1 апреля 1888 г. Плещеев писал Чехову: «Щеглов мне говорил, что он (Вве­денский) на похоронах Гаршина (и там даже эти люди