— Кудасов!

Обернувшись, Петр выругался и поморщился на припаркованные неподалеку машины. Сплюнув, он изменил направление и подошел к зовущему.

— Шикарно выглядишь!

— Заткнись, Верблюдов…

Сев на заднее сидение, Петр был рад, что Верблюдов тронулся сразу и быстро набрал скорость.

— Есть несколько предложений для тебя…

— Не интересно.

— За что тебя так?

— За дело.

Поняв, что Кудасов не настроен на болтовню, Верблюдов отстал. Разглядывая пассажира в зеркале заднего вида, рекламщик морщился и покачивал головой, но молчал. Довезя же его до дома, все же тихо проговорил:

— Кудасов, мне жаль…

Они встретились взглядами в зеркале и, благодарно кивнув, Петр полез из машины. Он шел к дому, когда вопрос заставил его обернуться:

— Слушай, тебя по указке Королева так?!

Петр открыл и закрыл рот, сдерживая злость, но затем, вдруг успокоившись, усмехнулся:

— Королев бы сделал это сам.

— Ах, ну да, — пробормотал рекламщик, неторопливо следуя за Петром, — у вас ведь такие нежные и искренние отношения.

Он без удивления наблюдал, как хозяин дома, болезненно морщась, тащит в гостиную табурет, а потом, неуклюже забравшись, вынимает из потолка рейку, а из отверстия — небольшую пластиковую коробку.

— Она звонила на днях, просила привезти.

— Тебя?

— Кудасов, где все те, кто ошивался рядом с тобой последние десять лет? Ну, где? Ольга может и асоциалка, но не дура. Для тебя я — чмо, но не ты ей и Михе друзей выбираешь.

— И что ты ответил?

— Что пока еще хочу жить.

Кинув взгляд на рекламщика, Петр спустился с табурета и тут же неуклюже повалился на диван.

— У тебя ничего не сломано?

— Не знаю.

Поковырявшись в коробке, Петр потряс у уха ингалятор и, вдохнув дозу, жестом предложил Верблюдову.

— Мне еще в офис ехать.

Откинув голову, Петр закрыл глаза и видимо расслабился.

— Может врача вызвать? Тебе бы морду подлатать.

— Спасибо за заботу, Верблюдов…  езжай в офис.

Вместо ответа рекламщик прошел на кухню и вернулся через пару минут с чашкой кофе. Петр все так же расслабленно полулежал, закрыв глаза. Присев рядом, Верблюдов поставил чашку и взял со столика коробку с наркотой.

— Мама дорогая…

Петр не отреагировал на возглас старого знакомого.

— Слушай, Петь, — начал Верблюдов еще через минуту, но запнулся.

Когда Петр неожиданно поднялся и уже не так сильно хромая направился на улицу, рекламщик хлебнул кофе и неторопливо пошел за ним.

— За что тебя задержали?

— За дело, Верблюдов.

— Да кончай ты ерепениться! Отмазался или нужны деньги?

— От тебя? — Петр обернулся, не скрывая брезгливости, — ты за этим такой услужливый?

— Ты дурак, Кудасов, — покачал головой рекламщик, — сколько тебе понадобится подобных задержаний, чтобы понять: после того как ты ушел из LPI и похерил бабу Королева, без его защиты ты уже не такой неприкасаемый…  и друзей у тебя — чуть.

— Ольге Петровне, земля ей пухом, почти удалось убедить меня в том, что без Королева я ничтожество. Ты тоже так считаешь?

— Нет, я никогда так не считал. Но сейчас ты наркоман без денег и работы, на что ты рассчитываешь?

Верблюдов наблюдал, как Петр выводит из гаража своего бензинового монстра — мотоцикл, отреставрированный в молодости и лелеемый всю жизнь. Он напомнил обоим слишком много и, когда солнечный свет осветил железного коня, мужчины замерли, отдавая дань памяти безвозвратно ушедшему времени.

— Он еще на ходу? — удивился Верблюдов, стремясь разогнать неловкую тишину.

— Еще на каком! — оскалился Кудасов, — и никакой управляющей электроники.

— Но теперь…

— Да, — оборвал Петр жестко, — без статуса зам президента LPI это — груда металлолома, запрещенная к вождению в городе. Хочешь что-то добавить?

— Тебя остановят через пять минут после выезда, куда ты собрался на этом чудище?

Петр невесело усмехнулся и покатил мотоцикл к дому. Через несколько минут Верблюдов отшатнулся от старого друга, в руках которого оказался пожарный топор. Вздрогнув, когда острие первый раз врезалось в бак, рекламщик раскрыл рот, но голос подвел его:

— Кудасов…

Подставив под струйку бензина кастрюльку, Петр сходил в подвал, а вернувшись, оставил дверь открытой и поднялся наверх. Верблюдов не мог отвести взгляда от мотоцикла с развороченным бензобаком, из которого, словно кровь, капал бензин. Когда Петр спустился в гостиную, понадобилось повторить дважды, Верблюдов не реагировал:

— Выведи машину за ворота.

Рекламщик непонимающе нахмурился, запоздало кивнул и вышел. Несколько минут спустя Петр вывел на улицу практически полную копию своего любимого железного друга. Верблюдов вылез из машины. Петр закрыл ворота и тот не видел, что происходит на участке, но когда Кудасов вышел из калитки и с усилием швырнул что-то увесистое в сторону дома, Верблюдов начал понимать происходящее.

— Что ты творишь, Кудасов?!

— Расплачиваюсь по счетам…  — ответил Петр тихо и, кинув взгляд на дом, чуть помешкал. — Верблюдов…  — он обернулся к рекламщику и дождался прямого и осмысленного взгляда, — прости меня…  за то…

Несколько секунд Верблюдов смотрел на Петра. Потом опустил взгляд, легонько кивнул и отвернулся. Петр не видел его лица, доставая из кармана куртки захваченную из дома зажигалку.

— Кудасов…

Когда Петр обернулся, Верблюдов был готов сесть в машину. Он не сказал ничего. Лишь дождавшись взгляда друга детства, еще раз подбадривающе кивнул на прощание. Через минуту, когда его машина скрылась из виду, Кудасов завел мотоцикл и посмотрел на зажигалку. Михаил забыл ее на столике в саду в мае, в День рождения Петра…  в тот вечер они в очередной раз поссорились из-за Ольги и Мишка предпочел ретироваться. Кудасов усмехнулся: это была дельная зажигалка, правильная! Чиркнув и зафиксировав клапан, Петр тронул ручку газа и, на ходу выпуская безделушку из пальцев, устремился вперед.

Практически невидимый огненный ручеек побежал по голым плиткам дорожки и уже через несколько метров встретился с входной дверью. Кудасов выезжал на шоссе, когда справа за спиной раздался оглушительный взрыв — его дом взлетел на воздух.

В новостях напишут о взрыве бытового газа и всем, кроме Верблюдова и Королева, будет искренне наплевать, что на самом деле произошло.

Петр беззвучно несся вперед в направлении города. Осталось еще одно незавершенное дело: покумекать с майором о двести сорок четвертой статье.