— Мои права и свободу, мистер Гото! Свободу решать, что для меня приемлемо и избегать обратного, право знать с кем или чем имею дело!

— Я поступил некорректно, Миша. Прости.

Михаил медленно кивнул, с негодованием, но принимая извинения.

— Я хотел бы пригласить тебя в гости. Ты был когда-нибудь в офисе ТR?

— Нет, не имел чести. И охотно приму приглашение, если вы обещаете больше не водить меня за нос.

— Это не так просто! — засмеялся Гото, став пугающим, а потому знакомым.

Михаил не понял, что именно для собеседника вызывает трудности: не издеваться над людьми или провести его, Михаила. Переспрашивать он не стал.

— Я пришлю за тобой вертолет завтра в пять, ты будешь свободен?

Михаил на мгновение задумался, посмотрел на иконку календаря на периферии зрения, но решил уточнить у поисковика:

— Вика, я свободен завтра с пяти?

— Да, Михаил.

Изобразив рукой «вуаля», Михаил уточнил:

— А чем вертолет TR лучше LPI?

— Тем, что почетным гостям разрешения на полеты выдаются значительно проще, чем «опасным рецидивистам», как тебя только сегодня с утра назвали в Белом доме.

Михаил сглотнул, но Гото заржал во все горло, и Михаил отвернулся от проекции.

— До встречи, Миша!

* * *

Михаилу нужно было посоветоваться, нужен был диалог. Он думал о Петре, но недавняя холодность не предполагала скорого примирения. Определенно, Миша нуждался в друге больше, чем тот в нем. Потом он подумал о матери, но тут же отогнал эту мысль. Следующим в списке оказался Дэнис. Когда в проеме двери появилась кукла Марка, Михаил шлепнул по столешнице и воскликнул:

— Вот ты-то мне и нужен!

Марк немного ошарашено, с усмешкой раскрыл ладони и присел за длинный стол у бюро.

— Ты не рассказал, как прошла беседа с Ириной, — напомнил Михаил.

Директор LPC понял, что собеседник решил начать издалека, но послушно отвечал:

— Если бы я не знал, где ты ее нашел, я бы спросил: «Где ты ее нашел, Миша?!»

— Эмм…  этого положительная или отрицательная оценка?

— Положительная. Она еще вчера улетела в Рын-пески.

— Нужен кто-то…  кого можно назначить ответственным за эту группу.

— Например, ты. Мы говорили об этом.

— Я не могу, ты же понимаешь. Даже если бы в «Живом проекте» все было в порядке…

— Мы говорили об этом и ты обещал.

— Я обещал не это, Марк. Нужен человек на место, на станцию. Ответственный и умный администратор, правильный человек, на которого можно положиться. Свой человек.

— Ты.

— Марк, перестань!

— Липа, закрой дверь! — Марк выслушал ответ поисковика об ограничении его полномочий в кабинете президента и воспользовался собственным интерфейсом, чтобы закрыть дверь…  почти физически. — Миш, выйдя из твоего кабинета, я прикажу Паше усыпить эту партию проводников. Он послушается меня беспрекословно, ты это знаешь. Ты никогда не найдешь его, а Пашка не будет печалиться по поводу окончания своей карьеры в LPI. Если посчитаешь невозможным наше дальнейшее сотрудничество, я тоже уйду.

— Марк, я не собирался переезжать в Рын-пески. И у меня здесь мать, не забывай.

— С матерью ты можешь видиться не реже прежнего! Что тебя на самом деле здесь держит? Что конкретно предложил Гото?

— Выпуск андроидов с функциями техников, пилотов и солдат.

— Техников понятно, с пилотами не получится — это просто для отвода глаз. Ты знаешь, что ему на самом деле нужно.

Михаил подошел к окну и присел на место Петра. Он думал о том, что им всем на самом деле нужно, и понимал, что упустил очень важную деталь. Она все время была на виду…  и все время ускользала.

Только начав работать в «Живом проекте» Михаил проанализировал карту сбыта клонов и выделил с три десятка ключевых точек, осуществлявших регулярные закупки. Это были самые надежные партнеры: с идеальной дебиторкой, никогда не имевшие претензий к подготовке клонов, что уже было странно. Виды деятельности каждого из тех предприятий были стандартны и привычны. Все было в порядке, кроме ужасающей смертности: поддерживающей постоянный поток клонов в эти компании, а денег — в «Живой проект».

Официально списав первый мастер-образ солдата, Михаил сохранил Славе жизнь и обеспечил занятием. Первый год жизни живого проекта «на воле» был посвящен расследованию выходящей за все статистические нормы смертности на предприятиях, составляющих добрую половину оборота «Живого проекта». То, что узнал Михаил, сначала вызвало рвотные позывы, а затем заставило безоговорочно прекратить сотрудничество с этими компаниями. Это лишило его не только половины доходов, но и вызвало бурную реакцию представителей «Руси» и мировой общественности. Масштаб разразившегося скандала удивил Михаила, но в течение недели все обсуждения выходки молодого Королева были свернуты, а через месяц в сети не осталось ни одного упоминания о фигурировавших в этой связи компаниях. Тогда Михаил понял, что столкнулся с силами сколь неведомыми, столь и опасными и предпочел благоразумно молчать. А потом показавшаяся дерзкой, а потому вдвойне заинтересовавшая Михаила идея Крышаева о дублировании для госкорпорации NA договора на разработку солдата получила неожиданное одобрение и поддержку. Все было слишком просто и слишком быстро. Даже игнорирование факта дублирования договора «Русью» должно было насторожить Михаила, но не насторожило. Величайшим в мире государственным образованиям понадобились люди, смерть которых закономерна и несущественна, а потому априори не будет вызывать глупых вопросов и ненужных расследований. Величайшим и не очень государствам в количестве армейских образований требовалось мясо. И дав молодому главе «Живого проекта» столь желанную финансовую победу, все успокоились. До поры, до времени.

Михаил вспоминал, что предшествовало взрыву Океана-3, и неожиданная ясность ослепила его. Спусковым механизмом стало увольнение людей Крышаева. На тот момент крестный и стоящие за ним люди, если кто-то на самом деле за ним стоял, потеряли оперативную власть над холдингом…  над всем холдингом, включая станции и лаборатории, заводы и холодильники, клиники и склады. Внедрить новых сотрудников не составило бы труда, не стань во главе СБ Григорий — новый человек, ради завоевания доверия нового шефа готовый подтвердить свою компетентность и верность. Тогда и понадобилось посадить главу «Живого проекта». Никто и подумать не мог, что с одной стороны алчный, а с другой — боготворящий свою собственность, Королев откажется от выгодного контракта на сторону и рискнет собственной станцией.

Все пошло не так…  и потребовалось поставить непокорного мальчишку в угол и заключить брачный контракт с его матерью, фактически заполучив физический контроль над ней и домом, из которого она практически не выходила. Потребовалось засадить его в долговую яму, что успешно реализовал Пэттинсон. Потребовалось запугать партнеров LPI и оставить Михаила один на один с тонущим направлением, потому что вытаскивать «Живой проект» цели не было. Нужно было опустить направление до самого дна, а вместе с ним и не желающего отдавать бразды правления в умелые руки госкорпорации Михаила, так опрометчиво и недальновидно поддерживаемого матерью, рискующей потерять из-за этого не только компанию, но и сына. У него все еще был шанс остаться во главе LPI. Нужно было лишь позволить «Руси» назначить нового Генерального директора «Живого проекта».