Теперь Елене оставалось лишь надеяться, что ее более раннеепредположение оказалось верным, и что Дамон захочет продолжить этот маскарад.Но сейчас с нее было довольно. Елена должна любой ценой вызволить Стефанаотсюда, прежде чем он передумает.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — сказала Елена, подбираясвою сумочку с оттоманки. — Извините. — Она крепко сжала руку Стефана.

Потребовалась бы сущая малость, чтобы заставить его прямосейчас вернуться в столовую.

— Мне очень жаль, — сказал Аларих. — До свидания.

Только когда они уже оказались у порога, Елена вдругзаметила клочок темно-лиловой бумаги, засунутый в боковой карман ее сумочки.Вытащив бумажку, она машинально ее развернула, пока мысли были заняты другим.

Бумажка содержала надпись — четкую и недвусмысленную. Почеркпоказался Елене незнакомым. Прочтя записку, она вдруг почувствовала, как весьмир покачнулся.

«Только этого мне не хватало», — подумала Елена.

— Что там? — спросил Стефан.

— Ничего. — Елена сунула клочок бумаги обратно в боковойкарман сумочки, заталкивая его поглубже. — Ничего, Стефан. Идем на улицу.

И они вышли под иглы проливного дождя.

— В следующий раз, — негромко проговорил Стефан, — я такпросто не уйду.

Елена поняла, что он говорит совершенно серьезно, и этопугало ее. Однако сейчас эмоции схлынули, и ей не хотелось спорить.

— Надо же, — удивленно проговорила она, — Дамон был там. Всамом обычном доме, полном самых обычных людей, как будто у него были все праватам находиться. Никогда бы не подумала, что он на такое осмелится.

— Почему бы и нет? — горестно отозвался Стефан. — Я тожеоказался в самом обычном доме, полном самых обычных людей, как будто у менябыли все права там находиться.

— Я вовсе не хотела, чтобы это так прозвучало. Простоединственный раз я видела Дамона на публике в Доме с привидениями, когда он былв маске и карнавальном наряде и было темно. А так это всегда бывало какое-тобезлюдное место — вроде физкультурного зала, когда я осталась одна, иликладбища…

Едва лишь упомянув про кладбище, Елена тут же поняла, чтодопустила ошибку. Ведь она так и не рассказала Стефану, как она три дня томуназад отправилась туда искать Дамона. Сидя за рулем, он буквально оцепенел.

— На кладбище?

— Да… я имела в виду тот день, когда за нами с Бонни иМередит кто-то погнался. Теперь я считаю, что нас тогда преследовал именноДамон. А место было совершенно безлюдное, если не считать нас троих.

Зачем Елена ему лгала? А затем, мрачно ответил еле слышныйголосок у нее в голове, что в ином случае Стефан мог сломаться. Знания о том,что Дамон ей сказал, что пообещал ей, могло вполне хватить чтобы Стефан шагнулза край.

«Я никогда не смогу ему об этом рассказать, — вдругболезненно осознала Елена. — Ни про ту сцену на кладбище, ни про то, что Дамонможет сделать в будущем. Если Стефан вступит в схватку с Дамоном, он погибнет.А значит, он никогда об этом не узнает, — пообещала она себе. — Я приложу всесилы, чтобы удержать его от поединка. Любым способом».

На какое-то время Елену наполнили леденящие опасения.

Пятьсот лет тому назад Катрина тоже попыталась удержатьбратьев от единоборства, но все ее усилия привели к смертельному поединку.

«Нет-нет, я не допущу той же ошибки», — яростно думалаЕлена.

Методы Катрины были глупыми и детскими. Кто, кроменеразумного ребенка, мог покончить с собой в надежде на то, что два врага,борющиеся за ее руку, станут друзьями? Это была самая скверная ошибка во всемэтом печальном деле. Из-за нее затаенная вражда между Стефаном и Дамономвылилась в откровенную ненависть. А что казалось еще хуже, Стефан с того самогодня жил с чувством вины — он винил себя за глупость и слабость Катрины.

Елена попыталась завести разговор:

— Ты не думаешь, что Дамона кто-то туда пригласил?

— Очевидно, раз он там оказался.

— Значит, это правда, что говорят про… про людей вроде тебя,Что необходимо, чтобы вас пригласили. Но ведь Дамон пробрался в физкультурныйзал без всякого приглашения.

— Это потому, что физкультурный зал не является местомпроживания живых существ. Таков один единственный критерий. Не имеет значения,дом это, палатка или квартира над магазином. Если живые люди едят и спят там,требуется, чтобы нас туда пригласили.

— Но я не приглашала тебя ко мне домой.

— Нет, приглашала. В ту первую ночь, когда я отвез тебядомой, ты распахнула дверь и кивнула мне. Приглашение совсем необязательнодолжно быть словесным. Если намерение присутствует, этого уже достаточно. Иперсона, тебя пригласившая, совсем необязательно должна проживать в этом доме.Подойдет любой человек.

Елена задумалась.

— А как насчет плавучего дома?

— Все то же самое. Хотя бегущая вода может сама по себе бытьбарьером. Для некоторых из нас почти невозможно ее пересечь.

Елена вдруг зримо представила себе, как она вместе с Мередити Бонни на всех парах несется к Плетеному мосту. Каким-то образом она тогдапоняла, что, если они переберутся на другую сторону реки, то ускользнут отсущества, которое за ними гонится, и окажутся в безопасности.

— Так вот почему все так получилось, — прошептала Елена.

Впрочем, оставалось неясно, откуда она об этом узнала.Создавалось впечатление, будто это знание оказалось вложено в ее голову изкакого-то внешнего источника. Затем Елена поняла кое-что еще.

— Ты прошел со мной через мост. Значит, ты можешь пересекатьбегущую воду.

— Это потому, что я слаб. — Стефан сказал об этом просто,без всяких эмоций. — Тут, безусловно, содержится определенная ирония. Но чеммощнее твоя Сила, тем больше тебя затрагивают определенные ограничения. Чембольше ты принадлежишь к Тьме, тем сильнее правила Тьмы тебя связывают.

— А какие еще есть правила? — спросила Елена.

У нее в голове уже начинал созревать определенный план набудущее. Или, по крайней мере, надежда такой план создать.

Стефан внимательно на нее посмотрел.