Громко хлопнув дверцей бронированного «УАЗа», полковник умчался, не отдав никаких приказаний взводу.

– Бог простит… – еле слышно прошептал лейтенант и повернулся лицом к разведчикам: – Рассредоточились! Выполняем поставленную задачу!

Разведчики мгновенно растворились в складках местности…

29 февраля 2000 г. 10–30. Ханкала. Госпиталь

В этот день почему-то долго не было врачебного обхода, и Седой загрустил. Он думал о тех, кто сейчас в стылых горах пробивается к базам боевиков, и ему казалось, что он совершает предательство по отношению к ним, отлеживаясь на госпитальной койке.

Как будто почуяв его настроение, к нему пришли начальник оперативного отделения штаба группировки, подполковник Антипов, и начальник разведки. Они только успели выложить на тумбочку апельсины и пакеты с соками, как за Владом прибежал посыльный от командующего. Начальник разведки поспешно ушел. Начались обычные расспросы о состоянии здоровья.

– Как там в горах, Павел Семенович? – спросил Седой, когда расспросы закончились.

– Успешно продвигаемся вперед. Ты, конечно, знаешь, что мы в глубоком тылу противника высадили десант, перекрыв горную дорогу Итум-Кале – Шатили. Группировка «Центр» вытеснила боевиков вниз, в Аргунское ущелье, и дальше на север – к Волчьим воротам. Ну, а за ними – равнина. И здесь они будут обречены. Им останется одно – мелкими группами просачиваться в Грузию и Дагестан.

Седой внимательно посмотрел на подполковника.

– А почему решили, что они будут просачиваться мелкими группами? По агентурным данным, вырвавшись из Грозного, в горы ушло около пяти тысяч боевиков, так?

– К чему ты клонишь, Егор?

– Послушай, Пал Семенович. В Аргунском ущелье на тот момент сосредоточилось около двух тысяч «духов» под командованием Хаттаба. В Веденском районе – вотчине Басаева – шестьсот. В Ножай-Юрте – до восьмисот. В Шатойском районе – отряд Гелаева, насчитывающий до тысячи боевиков. Допустим, в ходе проводимой операции они понесли ощутимые потери, и их число сократилось наполовину, хотя это маловероятно. О численности отрядов Вахи Арсанова, Багауди Бакуева, отряда «Джамаат» мы вообще имели довольно скудные данные, в сущности, непроверенные. То есть это еще какое-то, пусть даже незначительное число боевиков, ушедших в горы. Так зачем им распылять силы и пытаться просачиваться мелкими группами? Зная нашу тактику – встать лагерем, ощетиниться броней, закрыться минными полями и на господствующие высоты выставить по роте солдат, «духи» найдут слабоохраняемый или вообще неохраняемый стык между подразделениями и спокойно пройдут через него, сохранив ударный кулак. А если они пойдут двумя крупными соединениями вдоль рек Шароаргун и Абазулгол, где старые буковые леса вообще непроходимы, их невозможно будет отследить.

Начальник оперативного отделения задумался.

– На совещании у командующего мы продумывали все варианты. Но этот почему-то отвергли сразу, – сказал он наконец.

– А почему? Ведь этот вариант для «духов» самый реальный. Ну, сам подумай, Пал Семеныч, в каком случае у них больше возможностей сохранить силы? Ведь, если они распылятся мелкими группами, весной, по «зеленке» их уже не соберешь в том же составе. Нет, я уверен, что они пойдут большими силами…

– Ну, теперь уже поздно что-либо менять. Войска вышли на рубежи, получив конкретные приказы, которые и будут выполнять. Но ты прав в одном: согласно директиве штаба группировки, командирам частей предписано занять господствующие высоты, укрепиться там и контролировать прилегающую местность.

– Пал Семеныч! Там старые, дремучие леса. В квадрате Улус-Керт – Сельментаузен укроется целый полк, и обнаружить его можно будет только случайно наткнувшись на него. С высот там ничего контролировать нельзя, поскольку леса скроют все передвижения противника…

– Добро, Егор! – сказал Антипов, прощаясь. – Я доложу командующему твои доводы. Посмотрим, что он скажет. Хотя я остаюсь при своем мнении. Не те сейчас у «духов» силы, чтобы решиться на прорыв. А мелкими группами у них есть шанс уйти на сопредельные территории.

– Дай-то бог, Семеныч! Но если они ударят кулаком, они прорвутся. Не хотелось бы «каркать», но, боюсь, так и будет…

Ни один, ни другой еще не знали, да и не могли знать, что силы боевиков уже разделились и начали выдвижение к рубежам атаки. Лишь Гелаев остался верен себе и решил не уходить за пределы Чечни, а повел свой отряд в свое родовое селение Комсомольское. Но другие отряды, объединившись под общим командованием Хаттаба, пошли напролом, в сторону селения Дачу-Борзой. В пяти километрах восточнее Улус-Керта, двигаясь по руслу реки Абазулгол, они натолкнулись на подразделение десантников, уже оборудовавших огневые точки и организовавших систему огня, и вынуждены были отойти.

И тогда боевики двинулись в обход высоты 776,0, на которую только начала выдвижение рота 104-го парашютно-десантного полка. Столкнувшись с разведдозором десантников, «духи» стали преследовать его. Силы были неравные, и десантникам пришлось уходить на высоту, унося своих раненых…

Неизвестно, что двигало Хаттабом, какие порывы его черной души… Но в этот момент служба РЭБ зафиксировала его разговор с Басаевым:

Хаттаб: Если впереди «собаки», можно договориться.

Басаев: Нет, это «гоблины»! Слушай, может, давай обойдем? Они нас не пустят, только себя обнаружим.

Хаттаб: Нет! Мы их перережем!

Бой шел практически всю ночь. 1 марта в 6-10 подполковник Марк Евтюхин в последний раз вышел в эфир и вызвал огонь артиллерии на себя. И только утром 2 марта к десантникам смогло пробиться подкрепление. Но спасать было уже некого. На дымящейся, изрытой воронками высоте остывали тела восьмидесяти четырех десантников… Но и отрядам Хаттаба, обнаружившим себя боем на высоте 776,0, не удалось прорваться к Сельментаузену, и они вынуждены были уйти в леса.

Вечером 2 марта к Седому пришел подполковник Антипов и молча положил на одеяло сводку. Седой читал скупые строки военной сводки и чувствовал, как комок подкатывает к горлу.

– Как же так? – погасшим взором взглянул он на начальника оперативного отделения.

– Ничего не могли сделать. Их долбили из минометов, не жалея мин. Пытались прорваться к ним на подмогу, но «духов» было слишком много…

– Как же так? – повторил Седой и отвернулся к стене.

– Под Сельментаузеном на позиции десантников вышли более семидесяти боевиков и сложили оружие, – сказал ему в спину Антипов. – Их привел амир Адаев из отряда Хаттаба. Он также указал место, где находятся еще сорок тяжелораненых боевиков. Кроме стрелкового оружия, они сдали три зенитных установки и армейский тягач…

– Оружие они возьмут по «зеленке», – ответил Седой, – этого добра у них на горных базах предостаточно. Ничего еще не окончилось, потому что основные силы Хаттабу удалось сохранить. И то, что происходит сейчас, – даже не передышка…