– Устал? – спросил Седой, видя состояние начальника.

– Не то слово, Егор, – ответил Влад, – просто с ног валюсь. Обстановка резко обострилась. Боевики в горах активизировались и провели ряд серьезных диверсий. По нашим данным, сейчас в Ножай-Юртовском районе сконцентрировались отряды шариатской гвардии, Шалинский полк и отряд Ширвани Басаева. Но главная беда в том, что руководить этими силами Меджлис-Шура Чечни назначил товарища Абу-аль-Валида. Слышал о такой фигуре?

– Слышал, – кивнул головой Седой. – Родился в Саудовской Аравии, поступил в армию, где окончил школу минеров; участвовал в военных операциях против Южного Йемена, стал кадровым офицером. Закончил Академию национальной гвардии Саудовской Аравии, после чего отбыл в командировку в Анголу, уже как офицер спецслужб. По некоторым данным – координатор организации «Братья-мусульмане». Это все, что мне о нем известно.

– Ну, в общем-то, достаточно. Я могу добавить лишь несколько штрихов. Абу-аль-Валид-аль-Хамиди, 1973 года рождения, боевик-террорист, специалист по диверсионно-истребительным операциям. Командующий Восточным фронтом ВС Чеченской Республики Ичкерия. В Чечне с конца 1995 года, прибыл вместе с Хаттабом. Возглавлял несколько операций против российских войск, участвовал в подготовке и проведении диверсионно-подрывных операций на Кавказе и в других регионах России. Занимался созданием и управлением тренировочными лагерями боевиков в Чечне. Входит в ближайшее окружение Хаттаба, стал одним из его ближайших помощников, а затем и первым заместителем. На его совести известные тебе операции: в апреле 1996 года совместно с Хаттабом подготовил засаду на колонну 245-го мотострелкового полка в Аргунском ущелье у селения Ярыш-Иарды, наши потери – более ста «двухсотых». Летом 1999 года участвовал в разработке планов вторжения на Дагестан, готовил взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске. Российская Генпрокуратура объявляла его и Хаттаба заказчиками этих терактов. Крайняя его операция – нападение на колонну военнослужащих 51-го парашютно-десантного полка Тульской дивизии ВДВ. 15 военнослужащих погибли и 6 получили ранения.

– Насколько я понимаю, он теперь будет целью группы? – спросил Седой.

– Так точно! В Курчалойском, Веденском и Ножай-Юртовском районе сейчас сосредоточены все основные силы боевиков. Там же – все лидеры Ичкерийских НВФ. Соответственно, оперативная обстановка в этих районах на сегодняшний день характеризуется как крайне сложная.

– А как же эйфория первых побед в горах? Доклады о том, что основные силы боевиков разбиты и рассеяны по горам? Все понты?

– К сожалению, да. Вслед за этой эйфорией, как ты выразился, пришло осознание тяжести дальнейшего проведения операции в труднодоступных, лесистых горах.

– Завтра меня выписывают, Влад. Я все же откажусь от отпуска.

– Егор, не делай этого! Поезжай хотя бы на десять дней. У тебя работы будет – выше крыши! Ты нам нужен отдохнувший, бодрый и полный сил. Лады?

– Ладно. Тогда я сейчас напишу рапорт, подпиши по инстанции. И с «финиками» договорись, чтобы денежное довольствие мне выплатили. Я с января ничего не получал.

– Добро, Егор! Все сделаю. Кстати, завтра колонна идет в Моздок, часов в двенадцать. Если поторопишься, можешь успеть и уехать с колонной.

– Так это в большей степени от тебя зависит, как ты сможешь заставить тыловиков поторопиться с документами и деньгами…

На следующий день Седой получил в штабе все бумаги и с колонной уехал в Моздок. Там он купил подарки детям, быстро нашел такси и через три часа был дома.

Три дня ушло на то, чтобы побыть с детьми. Повстречавшись со старыми друзьями и быстро выяснив, что после второй бутылки водки им, оказывается, уже не о чем разговаривать, он загрустил…

Проспав почти сутки и не догуляв трое суток отпуска, Седой собрал свою походную сумку и уехал в Чечню.

После хлопания по плечам и взаимных приветствий Седой пошел в группу связи и, связавшись с начальником разведки группировки, доложил ему, что приступил к исполнению служебных обязанностей.

Все вместе вышли в курилку, и, только сделав первую затяжку на новом месте, Седой расправил плечи, глядя на близкие, густо поросшие лесом горы, и подумал:

«Наконец-то я дома»…

Конец первой части

Дороги, которые мы выбираем, —

Это наши дороги…

О камни в дороге мы ноги стираем,

Переплываем пороги…

Но это наши дороги!

И я выбрал эту дорогу!

Мы кровью и потом своим окропили

Версты этой дороги.

Дорогу к любимым мы напрочь забыли,

Здесь не рождаются боги…

Но это наши дороги!

И я выбрал эту дорогу!

Так в пламени боя куется булат

На этой жесткой дороге!

И каждый идущий давно мне как брат —

Хоть не все вернутся в итоге…

Но это ведь наши дороги…

И я выбрал эту дорогу!

Игорь Срибный

30 марта 2000 г. 12–10.

Вертолетная площадка, Ножай-Юрт

Пригревшись на солнышке, разведчики ожидали «вертушку» из Ханкалы. В 12–00 должен был прилететь начальник разведки с новыми ценными указаниями для группы. Наконец в небе послышался знакомый рокот, и из-за ближайшей горки вымахнула «тушка» «Ми-8», над которой пошли на круг два «крокодила» боевой поддержки.

Вертолет мягко приземлился, и из его чрева выпрыгнули Влад, начальник оперативного отделения подполковник Антипов и офицер с погонами капитана, которого Седой видел впервые. Но сразу обратил внимание на то, что офицер похож на чеченца. В руке у него был тяжелый рюкзак, а за спиной болтался автомат. Пригибаясь под винтами, они направились к БТРу.

– Блин, Егор, я так и знал, что ты прервешь отпуск и заявишься прямо на базу! – вместо приветствия прокричал Влад.

– Привычка такая, Владислав Юрьевич! Ничего не могу с ней поделать! – ответил Седой.

– А если бы ты изменил своей привычке и прибыл, как положено, для доклада в Ханкалу, нам бы сейчас не пришлось гонять три вертолета, чтоб поставить твоей группе задачу. Ты бы получил ее на месте – в штабе группировки!

– И по какой причине такая срочность?

– Давай отойдем куда-то… Здесь невозможно разговаривать из-за рева двигателя «вертушки».

Офицеры отошли к полуразрушенному строению на краю поля и уселись на камни. Антипов достал из портфеля большую карту района и расстелил ее на обломке бетонной плиты.

– Смотри внимательно, Егор! – начал Влад, вооружившись карандашом из полевой сумки. – Вот плато Ишхойкорт. Как видишь, оно со всех сторон окружено лесом. По данным, полученным агентурным путем, здесь в ближайшие три-четыре дня проводник с охранением из отряда Ширвани Басаева будет ждать Абу-аль-Валида с отрядом его личной охраны. Это 15–20 человек моджахедов-наемников. Профессионалы высокого класса. У всех солидный опыт боев в горно-лесистой местности.