— Скажем так, интуиция.

— Ты смеешься?! Какая еще интуиция? Хочешь, чтобы мы утонули?

— Хочу помочь сбежать, но, если желаете умереть на виселице, дело ваше. Минфрид не прощает обид, и, если он за вами охотится, значит, вы больше, чем обида.

Ивонет нахмурилась и посмотрела на темную заводь:

— Тельман, надо попробовать, вдруг там и правда есть выход?

— Нет! Это опасно. Тем более ни вы, ни Тьянка не умеете плавать.

— Особого умения и не нужно, — вновь подал голос стихийник. — Течение довольно бурное, оно само вас вытащит куда нужно, главное — набрать в лёгкие побольше воздуха.

— Нет, принцесса, я не смогу, — Тьянка заметалась в панике. — Я умру, я вообще боюсь воды, это безумие!

— Согласен, это не выход, — угрюмо бросил Тельман, мрачнея с каждым новым эхом, доносившимся из коридора. Ивонет поднялась и подошла к заключенному:

— Ты сможешь плыть?

— Я же говорю, плыть и не требуется, главное — довериться реке и не противиться течению, — усмехнулся он и добавил уже самому себе: — Слышал бы меня сейчас мой брат…

Ивонет кивнула и поднялась, шагнула к краю, сбросила плащ и, пока уверенность не оставила её, сделала шаг в пустоту. Несколько мгновений падения — и погружение в ледяные объятия. Что они будут настолько холодные, она не ожидала, поэтому инстинктивно охнула и выпустила драгоценные капли воздуха. Но смогла взять в себя руки и подземная река понесла её. Девушка распахнула глаза и увидела, как неровные каменные стены проносятся мимо, а течение затягивает все дальше и дальше в тёмный подземный туннель, о котором говорил стихийник.

Было страшно и холодно, но первый раз за всё время не больно. Вода омыла раны и ссадины и на время запечатала терзающую душу боль от того, что с ней сделали и чем она оплатила. А ещё из-за Лимы. Она не побежала за лаской лишь потому, что знала: Лима выберется и найдёт её, где бы она ни находилась, и сможет за себя постоять, как не раз доказывала. Сейчас Ивонет больше переживала за оставленных позади людей и верила, что Тельман поможет решиться на прыжок Тьянке и не бросит стихийника.

А дальше была пустота. Когда легкие начало печь и уже казалось, что ещё немного — и сделаешь роковой вдох, впереди забрезжил просвет и её тело вынесло из узкой пещеры в толще воды. Ивонет пару раз прокрутило, и она зависла в невесомости между поверхностью и морским дном. Как мушка в янтаре.

«Нет! Нет! Нет!» Попытки выплыть наверх были тщетными, тело упрямо тянуло вниз, и когда Ивонет уже думала, что это конец, и тиски ужаса схватили за горло, из пещеры вытолкнуло ещё одно тело и грузно в неё впечатало, вышибая дух.

Ловкая и сильная рука нащупала ткань её рубахи и потащила за собой на поверхность.

Несколько мощных гребков и усилия ногами — и они оказались на поверхности. Ивонет с жадностью втянула в себя воздух и тут же закашлялась, выплёвывая воду. На мгновение опять погрузилась с головой, но та же рука схватила её за ворот и вытолкнула на поверхность, а сердитый голос бросил:

— Успокойся, иначе оба потонем.

Ивонет наконец обрела самообладание и возможность мыслить:

— Ты?!

— Что, не рада меня видеть?

— Нет, я думала, что это…

— Твой любовник?

— Тельман мне не любовник, — оскорбилась девушка, но пояснять дальше не стала. Оправдываться перед незнакомцем она не собиралась.

— А Тьянка?

— Вторая девчонка оказалась редкостной тупицей и не желала прыгать.

— Они остались в пещере?

— Не знаю, меня-то не нужно было уговаривать, — обронил мужчина, задыхаясь от усталости. — Лучше побудь моими глазами, Кэтрин, и скажи, куда плыть.

Ивонет вздрогнула и почувствовала вину. Повисла на немощном и устроила расспросы. Неровен час стихийник пойдёт на дно, и она вместе с ним.

— Плыви левее, там пологий берег.

Он кивнул и стал мощно загребать одной рукой. Второй аккуратно придерживал Ивонет, перехватив её поперек груди. Девушке оставалось только дивиться, откуда у него столько сил. Выбравшись на берег, они оба обессиленно рухнули навзничь.

Отдышаться не удавалось. Тело дёргалось, словно в конвульсиях: всё же весна и море очень холодное. Стихийник же лежал на спине и не шевелился, кажется, отдав заплыву последние силы.

— Спасибо, — обронила Ивонет, разглядывая незнакомца. Вода смыла часть грязи и крови и явила хоть исхудавшее, но довольно жилистое тело, прикрытое лишь рваными штанами. Сотни белесых шрамов от порезов и ожогов, расплавивших кожу. Блеклые, совсем незаметные линии черной тушью, которые, как ей казалось, были ещё до увечий, а теперь представляли собой разрозненную картину из штрихов и линий.

— Теперь мы квиты. Жизнь за жизнь.

— Ты говоришь о побеге?

— Я говорю, что больше тебе ничего не должен, Кэтрин.

— А как же наш уговор? Что ты поможешь мне избавиться от моей искры.

— Уговор в силе, но, если вас схватят, не надейся на мою помощь.

Брови Ивонет сошлись на переносице:

— Сказал тот, кто сам еле дышит.

— Большая ошибка недооценивать альха. Ивонет удержалась от усмешки: самоуверенность мужчины была запредельной и раздражающей, жалость сошла на нет. Она поднялась и, пошатываясь, побрела встречать Тельмана и Тьянку, которая на руках мужчины напоминала прибитую к берегу рыбину. Платье облепляло ноги, волосы закрывали лицо. Руки безжизненно болтались.

— Тьянка?!

— Кэти, она нахлебалась воды! — Тельман положил девушку на песок и начал похлопывать по щеке. — Ну же, дыши! — Он повернул ее на бок, пытаясь распутать завязки, чтобы ослабить лиф платья, но намокшая ткань не поддавалась замерзшим пальцам. Мужчина нервничал, понимая, что время утекает, а он бессилен. Но, когда Тельман уже готов был сдаться и смириться с несчастьем, к ним на четвереньках подполз стихийник. На ощупь нашёл завязки и с небывалой силой рванул их в стороны. Мокрая ткань затрещала, и края платья разошлись в стороны.

Ивонет при этом вздрогнула и отшатнулась. В глазах мелькнул страх.

— Ей нужно дать воздуха.

— Чего-о? — протянул Тельман, ошарашенно пялясь на мужчину.

— Я буду давить ей на грудь, а ты должен вдыхать в неё воздух.

Тельман настороженно замер, рука его непроизвольно потянулась к клинку.

— Когда скажу, зажми ей нос и выдохни в рот.

Непонятно, что на него больше подействовало — спокойный голос, полный уверенности в том, что нужно делать, или приказной тон, не терпящий возражений, но Тельман послушался.

Ивонет была ошарашена не меньше верного стража. Девушка отползла в сторону, не желая мешать, и молила богов, чтобы странный ритуал помог. Ответственность за жизнь и здоровье служанки душили ее. И когда она