Перепуганный Ричард сел рядом с молодойженщиной и старался ее успокоить, убеждая, что при ее настоящем положенииподобное волнение крайне вредно.

Ах! Если я умру, то тем лучше! Довольно с менятакой проклятой" жизни! Довольно с меня кучи лжи, унижении и нищеты, откоторых я задыхаюсь. Как слепая, я добровольно надела себе петлю на шею, аГосподь покинул меня и дает мне гибнуть, — вне себя вскричала она.

Однако на вопросы Ричарда она сначала упорноотмалчивалась и уступила только тогда, когда он начал сердиться и упрекать ее внедостатке доверия.

Щеки ее пылали, и вся она дрожала, как влихорадке, когда прерывающимся от слез голосом стала рассказывать о своихмелочных нуждах и о стыде перед слугами и поставщиками за свою вечнуюзадолженность.

Во время этого рассказа, куда была включена иунизительная утренняя сцена, яркий румянец разлился по лицу Ричарда.

Зачем вы ничего не сказали мне раньше? — сраздражением сказал он. — Я уже давно положил бы конец такому недостойномуположению. Сейчас же я вручу вам сумму, которая надолго избавит вас от всякихзабот.

Ксения покачала головой.

Благодарю вас, Ричард. Я знаю, что вы самыйлучший и великодушный из людей, но принять от вас деньги за спиной Жана я немогу.

Так как молодой человек настаивал, Ксенияприбавила, избегая его взгляда:

Я не могу. Подумайте только, что станутговорить. И без того уже нашу дружбу объясняют самым недостойным образом изабрасывают грязью те часы, которые вы проводите в моем обществе.

Ричард побледнел и нахмурил брови.

А, эта подлая сплетня уже дошла до вас?Причем, мы имеем право презирать ее. К тому же никто не будет знать, что япомог вам в таких пустяках.

Но Ксения была непоколебима и, несмотря на всепросьбы, категорически отказалась принять деньги.

Разве вы не понимаете, какое унижениепредставляет для меня эта просьба, раз она является результатом недостойногообращения человека, сделавшего меня своей женой? Нет, нет, не настаивайте. Япредпочитаю умереть от голода.

Грустный и подавленный, Ричард простился смолодой женщиной и поехал прямо в министерство, где служил брат. Он засталИвана Федоровича в самом отвратительном расположении духа. Накануне он проигралв карты крупную сумму и теперь не знал, чем пополнить эту брешь, сделанную вего бюджете.

Ричард был так озабочен, что не заметил даженадутого вида брата.

Послушай, Иван, ты поступаешь крайненедостойно, — сказал он, как только они остались одни. — Отчего вместо того,чтобы подвергать жену различным лишениям, ты не обращаешься ко мне? Ты должензнать, что в тяжелые минуты мой кошелек всегда открыт для тебя.

Да, с тех пор, как я женился, кошелек всегдаоткрыт. Раньше ты не был так щедр, — зло возразил Иван Федорович, бросая набрата ядовитый взгляд.

Последний сделал шаг назад и сказал, окинувбрата презрительным взглядом:

Так... ты смеешь повторять мне в лицо этуподлую сплетню, выдуманную Юлией Павловной?! И это после твоего позорногоповедения по отношению к бедной жене, которую ты связал с собой, чтобы сделатьее несчастнейшей из женщин?!

О! У нее есть утешитель, который даст ей всеземные блага, какие только пожелает.

Правда? И ты позволяешь ей это! Чтобыотделаться от нее, ты хочешь толкнуть ее в объятия адюльтера? Но, мне кажется,существует, более простое средство освободиться от надоевшей женщины. Разведисьс Ксенией Александровной. Я дам тебе для этого необходимые средства.

Иван Федорович вспыхнул.

Очень ценю твой совет. Но я не имею нималейшего намерения разлучаться с женой. Какие причины к разводу могу я иметьпосле четырех с половиной месяцев совместной жизни? Что ты влюблен в мою жену,этого ты не можешь отрицать. И именно своим ухаживанием за ней ты не даешьустановиться между нами хорошим отношениям. Всегда и во всем она рассчитываетна тебя. И действительно, стоит только ей чего-нибудь пожелать, как всеисполняется точно каким- то волшебством. А так как у меня нет средств бытьтаким щедрым, то она кончит тем, что станет считать меня Гарпагоном ибессердечным человеком.

Ричард понял, что брата так настроила егосемья, и сердце его наполнилось невыразимым отвращением.

Ты вдвойне несправедлив, — ответил он. — Ещесегодня твоя жена отказалась от денежной помощи, которую я предлагал ей дляувеличения бюджета, который ты так экономно назначил ей.

Я не могу воровать или выпрашивать милостыню,чтобы давать ей больше. Женясь на Ксении, я предупредил ее, что мои средстваневелики, и она должна научиться ограничиваться тем, что мы можем расходовать.

Хорошо, я не буду настаивать. Только я долженпредупредить тебя, что грязная сплетня, пущенная о нас, дошла до КсенииАлександровны.

Этого только недоставало! Ради Бога, дорогойРичард, не думай, что я обращаю какое-нибудь внимание на подлые сплетни Юлии иее друзей, и прости меня, если я слишком погорячился! Ты сам должен понять, какмне тяжело слышать оскорбительные для моей чести слухи. Чтобы положить этомуконец, ты мог бы уехать заграницу на три-четыре месяца. К твоему возвращениювсе эти глупости будут забыты.

Ричард ничего не ответил и ушел, простившись сбратом легким кивком головы.

Вернувшись домой, Ричард заперся в кабинете идолго размышлял. Он принадлежал к числу серьезных и сдержанных натур сглубокими и прочными чувствами. В ранней молодости он имел несколько мимолетныхувлечений, но быстро разочаровался и охладел к женщинам. Не будучи аскетом,Ричард замкнулся в благоразумную сдержанность, и об эту сдержанностьразбивались все матримониальные планы и все попытки овладеть им в качествебогатого любовника. Ксения покорила его с первой же встречи. Только любовьРичарда скрывалась под маской участия, жалости и дружбы. Когда же молодойчеловек заметил, какой предательский гость забрался в его сердце, было ужеслишком поздно бороться с ним.

Ричард горько сожалел, что слишком поздновстретил единственную женщину, сумевшую покорить его сердце, но не мог отказатьсебе в удовольствии покровительствовать ей, облегчая ее нужды и, по мере сил,увеселять ее печальную жизнь.

Последние события и, главное, разговор сбратом открыли ему глаза и заставили принять какое-нибудь решение, чтобыположить конец такому двусмысленному положению.

Прежде всего, он проверил свои собственныечувства. Да, он любил Ксению, любил глубоко и страстно и имел основание думать,что и молодая женщина, хотя и бессознательно, питает к нему нечто большее, чемпростая дружба. Но к чему это все могло привести? Что Иван никогда не дастсвободы жене, в этом нельзя было ни минуты сомневаться. Он не сделает это ужеиз одного того, чтобы он, Ричард, не мог быть с ней счастлив. В этом отношенииРичард хорошо изучил характер своего братца. Конечно, можно было обойтись безразрешения Ивана и быть счастливым за его спиной. Но мысль увлечь в адюльтерчистое и невинное существо, которое он любил, была противна честной душеРичарда. Кроме того, он боялся подвергнуть Ксению грубой злобе оскорбленногомужа, против которой был бессилен защитить ее.