Действительно, самое лучшее было уехать!

Оставаться здесь, это значило все более иболее погружаться в безнадежную страсть, компрометировать Ксению, подвергать ееглухой ревности Ивана и может быть своим присутствием мешать ей примириться сосвоей судьбой. И кто знает, может быть, после его отъезда между супругами, вконце концов, установятся более мягкие и теплые отношения, которым мешает егоприсутствие здесь.

Не без тяжелой внутренней борьбы принял,наконец, Ричард, окончательное решение. Ричард Федорович был человек энергичныйи твердый, любивший немедленно приводить в исполнение свои решения, а потому онсо следующего же дня энергично принялся за приготовления к отъезду.

Прошло три недели. Ксения была одна дома. Лежав будуаре на кушетке, она отдавалась своим грустным думам, отирая время отвремени слезы, скатывавшиеся с ее длинных ресниц. Молодая женщина чувствоваласебя страшно одинокой и несчастной. Иван Федорович, окончательно увлеченныйкнягиней, был постоянно в отсутствии. Ричард тоже не являлся. Он написал ей,что неотложное дело вынуждает его ехать в Волынь, и с тех пор она не имела онем известий. Она не знала даже вернулся ли он.

Когда она спросила об этом Ивана Федоровича,тот смерил ее суровым подозрительным взглядом, а потом насмешливо ответил, что,как он слышал, Ричард помчался в Волынь с целью жениться на одной богатойпольке, земли которой смежны с его имением.

— Говорят, что этот брак был уже давно решен,но Ричард, по своей обычной скрытности, никому ничего не говорил о нем и скрылэто даже от тебя.

С этого дня молодой женщиной овладела мрачнаяапатия, и даже воспоминание о Ричарде стало ей тягостным.

В этот вечер Ксения была особенно нервна.Вдруг громкий звонок у входной двери заставил ее вздрогнуть и побледнеть. ИванФедорович был на каком-то большом празднике и должен был вернуться только подутро. Следовательно, это мог быть только Ричард.

И действительно, минуту спустя, в гостинуювошел Ричард. Ксения с первого взгляда заметила, что он был очень взволнован иозабочен.

Когда молодой человек поздоровался с ней ипоцеловал у нее руку, она спросила тихим и нерешительным голосом:

Можно вас поздравить?

С чем? — спросил удивленный Ричард.

Жан сказал мне, что вы женитесь.

Право? В таком случае, он знает больше меня.Вероятно, я этим браком обязан Юлии Павловне. Но оставим эти глупости. Пойдемтев ваш будуар: мне нужно поговорить с вами о важных вещах. — В будуаре они молчасели на диван.

Ксения почувствовала какую-то непонятнуютоску, а он никак не мог подавить волнение, мешавшее ему говорить. Грустный ибеспокойный взгляд, устремленный на него, причинял Ричарду почти физическуюболь, а он должен был сказать Ксении, что уезжает надолго, может быть навсегда,так как, кто мог сказать, вернется ли он из далекого и полного опасностипутешествия, которое намеревался предпринять.

Наконец, быстро решившись, он схватил обе рукимолодой женщины и прижал их к губам.

Я приехал проститься с вами, КсенияАлександровна!

Вы уезжаете? Надолго ли? — пробормоталаКсения.

На несколько лет. Я еду с одним моим другом,археологом, который хочет посетить Египет, Индию и, может быть, Тибет.

Глухой крик Ксении прервал Ричарда. Молодаяженщина страшно побледнела и откинулась на спинку дивана. На лице ее читалосьтакое страшное отчаяние, что Ричард на минуту поколебался; но он быстростряхнул эту слабость и, наклонившись к молодой женщине, тихо сказал:

Я должен ехать, Ксения, но вы имеете правознать причины, вынудившие меня предпринять эту поездку. Я слишком уважаю вас,чтобы оставаться здесь. Вы сами знаете, какою грязью забрасывают нашиотношения. В одном только злоба Юлии Павловны не ошиблась: я люблю вас и люблюбольше, чем следует честному человеку любить жену брата! Все мы существаслабые, а впасть в грех очень легко.

Ксения опустила голову.

Вы правы! Уезжайте! Но в моей жизни угаснетпоследний солнечный луч, и я останусь совершенно одинокою, — пробормотала онасдавленным голосом.

Нет, вы не будете одиноки, так как высделаетесь матерью! — энергично сказал Ричард. — Материнство вознаградит вас завсе остальное. Примените к себе слова одной высокоталантливой женщины сблагородным и любящим сердцем, которые я однажды прочел и которые глубокопоразили меня: «Во мраке неудавшейся супружеской жизни, — говорит этот автор, —ребенок, дарованный Богом, служит путеводной звездой женщины. Он удерживает еена краю бездны, куда толкают ее одиночество, оскорбленная гордость и тоска. Онаживет ради маленького существа; им наполняется ее пустое сердце; оно делает еенечувствительной к тернистому пути. Не краснея смотрит она в ясные глаза своегоребенка и думает: ради тебя я осталась одинока, но чиста; ради тебя япожертвовала своими чувствами и убила себя, но я принесла эту жертвудобровольно, так как этим прогоняю тучу с твоего детского неба». — И у вас,Ксения, будет маленький ангел, которого вы будете любить и воспитывать, икоторый заставит вас забыть всю горечь вашей жизни. И кто знает, может бытьребенок будет талисманом, который вернет Ивана к домашнему очагу, и вы найдетето истинное счастье, какое дает только исполненный долг.

На минуту молодая женщина была увлеченасловами своего собеседника. Она поверила счастью, которое он обещал ей вбудущем, и ей казалось, что она уже видит маленького волшебника с шелковистымикудрями и с блестящими глазами, который должен был осветить ее одинокую жизнь;но при последних словах Ричарда светлое видение сразу погасло, и душа еенаполнилась горечью и почти ненавистью к мужу.

— Я не думаю привлекать к себе Жана и не хочуэтого, — презрительно ответила она. — Я одна должна бороться со своей судьбой ис тем несчастьем, что так неосторожно связала себя с бесчестным человеком, длякоторого я представляю только неудобное бремя. Я понимаю, что мы должнырасстаться. И так, уезжайте, Ричард, забудьте меня и будьте счастливы. Я жепостоянно буду думать о вас, как о лучшем, великодушнейшем и благороднейшем излюдей. Каждый день я

буду молиться Богу, чтобы он защитил вас ивернул бы вас целым и здоровым.

Ксения провела рукой по лбу и попыталасьулыбнуться.

Когда вы вернетесь, то, без сомнения, найдетево мне нового человека, так как я предчувствую, что меня ждет впереди многоборьбы.

Увы! Я тоже боюсь этого. Кстати, позвольте мнесообщить вам, какие меры я принял, чтобы гарантировать вам материальную независимость.

Видя, что Ксения сделала отрицательный жест,Ричард крепко пожал ее руку, которую все еще держал в своих руках, устремив нанее умоляющий взгляд:

Не отказывайте мне и не увеличивайте моейтяжести вечным страхом, что вы нуждаетесь в необходимом. Я богат, я оченьбогат, Ксения! И это насмешка судьбы, что женщине, которую я боготворю, которуюхотел бы осыпать всеми сокровищами, я едва смею предложить гарантироватьнасущный хлеб. Если вы не хотите принять этого из любви ко мне, то сделайте эторади вашего ребенка. Ему нужен будет комфорт, нянька, здоровая и легкая пища и,иногда, доктор. Содержание ребенка в Петербурге стоит дорого, и я сомневаюсь,чтобы Иван охотно оплачивал все эти многочисленные расходы.