Она молчаливо наблюдает за игрой. Дезире рассказала ей, что у Айно было трудное детство. Ее родители, судя по всему, злоупотребляют алкоголем, поэтому какое-то время она воспитывалась в приемной семье. Маделен не знает, всему ли из рассказов Дезире можно верить, но успела заметить, что Айно не такая, как они. Иногда она перестает разговаривать и во взгляде будто сквозит пустота. Девушка будто исчезает, устремляясь в параллельный мир.

Маделен щурится от ярких солнечных лучей. Огромное море глубокого синего цвета кажется бесконечным, и, хотя маленький залив защищен от его мощи, есть в волнах что-то неистовое, когда они, пенясь, бьются о берег.

Ничего подобного Маделен раньше не видела. Она смотрит снизу вверх на громадные известковые скалы, возвышающиеся над морем. Живописные утесы и необузданная природа поражают своим величием, трудно поверить, что всего в нескольких сотнях метров отсюда расположена ухоженная деревня с маленькими милыми домиками и идеальными садами.

Обернувшись, Маделен видит, что кто-то идет по песчаным дюнам. В первую секунду ей кажется, что это Юнас, и ее охватывает дрожь. С самого приезда в Юсшер ей хочется поговорить с ним, но сейчас она замечает, что между шиповником и кустиками вороники бредет пастор Роберт.

Стряхнув с себя песок, Маделен натягивает свитер поверх мокрой футболки. Пастор Роберт – адъюнкт прихода, отвечающий за многие направления деятельности церкви. Дезире обычно шутит, что у него нет личной жизни за пределами прихода, поэтому он не пропускает ни одного церковного мероприятия.

Когда пастор Роберт приближается, Маделен поднимает руку и машет ему. Он машет в ответ. Пастор Роберт – полная противоположность пастору Линдбергу; из-за густой бороды и обтягивающих живот вязаных свитеров он немного похож на плюшевого мишку.

– Привет! – кричит он сквозь ветер.

– Привет! Вы гуляете?

– Да, – отвечает он и с трудом опускается на песок рядом с ней. – Ты уже купалась?

– Да. А вы?

Пастор Роберт смеется в ответ, и Маделен замечает, что его светлые волосы на солнце приобретают рыжий оттенок.

– Еще слишком холодно.

Воткнув в песок указательный палец, Маделен чертит маленький круг. Она не привыкла к неформальному общению с церковными руководителями, и в то же время ей нравится, что адепты могут свободно обращаться к пастору Роберту. Его практически в любое время можно найти в приходском доме или канцелярии, и разговаривать с ним легко.

– А летом здесь много приезжих? Я имею в виду туристов.

– Порядочно. В самые теплые дни на пляже бывает еще как тесно. Но поскольку Юсшер расположен немного в стороне, по-настоящему большого наплыва туристов здесь не бывает. – Немного подавшись назад, он устремляет взгляд вдаль. – Ты знаешь, что некоторые называют это место краем света?

Маделен хмурится.

– Нет, я не знала. Почему?

– Полагаю, из-за того, что оно находится на юго-восточной оконечности провинции Сконе, которая глубже всего выдается в море.

– Край света, – повторяет Маделен с улыбкой.

Пастор Роберт зачерпывает рукой песок и смотрит, как он медленно струится между пальцами.

– Как тебе у нас живется?

– Хорошо.

– А с соседкой по комнате ладишь?

Дезире смотрит в их сторону, и Маделен улыбается ей.

– Да, прекрасно.

– И мы не завалили тебя работой?

– Совсем нет.

– Ну и славно, – смеется он. – Если вдруг что-то изменится, я хочу, чтобы ты знала: ты всегда можешь поговорить со мной.

Маделен чувствует, как горят щеки. Она не привыкла к такому вниманию к собственной персоне.

– Спасибо, – бормочет она в ответ.

– Ты очень хорошо поешь и играешь на фортепиано, – продолжает он, вытирая руки о свитер. – Сколько лет, говоришь, ты пела в церковном хоре?

– С шести лет.

– Это видно. Пастор Линдберг слышал, как вы с Дезире репетировали перед занятием в воскресной школе, и был очень впечатлен.

– Вот как? Приятно слышать.

– Он хотел бы встретиться с тобой у себя в офисе.

Повернувшись к пастору Роберту, Маделен удивленно смотрит на него. За исключением служб и встреч в Стурстюган, она видела пастора Линдберга только мельком. Кажется, он всегда занят и не принимает участия в повседневной работе.

– Со мной? Зачем? – с трудом выдавила она.

Пастор Роберт наклоняется к ней чуть ближе.

– Между нами говоря, мне кажется, он хочет поручить тебе одно задание. У пастора Линдберга есть дар, он способен видеть скрытые сильные стороны людей.

Маделен крепко сцепила руки на коленях. Мысль о том, что пастор Линдберг хочет побеседовать с ней, наполняет ее каким-то странным щекочущим чувством.

Она вновь косится на Дезире, которая, усевшись на песок, выкладывает красивый узор из ракушек и прутиков, принесенных водой.

– Когда он хочет видеть меня?

Подобрав шероховатый камень, пастор Роберт взвешивает его в руке.

– Завтра, после обеда.

Маделен заставляет себя слегка улыбнуться.

– Спасибо, – говорит она, перекидывая влажные волосы через плечо. Ей сразу начинает казаться, что «завтра после обеда» – это по прошествии вечности.

12

Суббота, 8 июня

Дорис идет, крепко обхватив стопку книг. Она собрала свои самые любимые романы, чтобы помочь Моне с литературной викториной, и теперь пытается донести их до отеля. Сверху лежит ее последняя находка – роман «Элеанора и парк» Рейнбоу Рауэлл[11].

Ее шатает от порыва ветра, и, чтобы удержаться на ногах, приходится сделать большой шаг вперед. Дорис вздыхает. Притащить на себе за один раз столько книг было, конечно, не очень хорошей идеей, но, начав выбирать издания на полках, она уже не могла остановиться. Хотя, справедливости ради, какой нормальный человек справится с задачей выбрать всего один роман Исабель Альенде?[12]

Дорис семенит, огибая заросли травы, прорвавшиеся сквозь трещину в асфальте. Когда Рут заходила к ней в последний раз, она пришла в шок от увиденного количества книг и призвала ее избавиться от лишних вещей в связи с приближением к концу жизни. «Ты должна подумать о тех, кому придется разбирать все это после твоей смерти», – сурово заметила Рут. Но Дорис не хочет, потому что в точности помнит, в какой момент своей жизни читала тот или иной роман, и нежно любит каждую перепачканную шоколадом страничку. Так, например, «Тайной историей» Донны Тартт[13] она наслаждалась, сидя на качелях жарким летом в середине девяностых, а купленный случайно «Дым мотылька» Мохсина Хамида[14] захватил ее настолько, что Йорану приходилось напоминать ей о необходимости поесть.

Дорис еще крепче прижимает книги к груди. События сегодняшнего дня приободрили ее. Прошедший год стал тяжелым, она с трудом припоминает, когда испытывала такую же радость в последнее время. Наверное, на Пасху два