9

Суббота, 8 июня

Эви сидит у кухонного стола с кроссвордом дня. «Мизантроп, – читает она. – Девятнадцать букв».

В 15.55 выйдет новый морской прогноз погоды. Тикают кухонные часы, стрелки медленно ползут вперед, и Эви смотрит на рисунок над кофеваркой. Если присмотреться к ярким штрихам, можно различить двух держащихся за руки человечков.

Эви вздыхает. Она столько смотрела на этот рисунок, успевший стать частью интерьера, что опасается однажды вдруг перестать его замечать.

За окном Эви видит незнакомую женщину. Сдвинув очки на кончик носа, внимательно рассматривает ее. Незнакомка – женщина среднего возраста, но волосы у нее подстрижены по-модному: с одной стороны короче, с другой – длиннее, и выглядят блестящими и чересчур пышными.

Эви усмехается. Что за неугомонные люди? Ну какой смысл так изощряться с волосами? Уж стареешь – так старей, возраст все равно не скроешь. Она сама всю жизнь проходила с одной и той же прической, и ничего.

Поняв, что женщина направляется к ее дому, Эви спешит. Она совсем не в настроении с кем-либо разговаривать сегодня, особенно после того, как Мариан испортила ей утро.

Хромая, она торопится в прихожую, чтобы запереть дверь на замок, и успевает повернуть ключ в замке как раз перед тем, как слышит голос за дверью. Решительный стук отзывается эхом во всем доме, и Эви отступает на шаг назад.

– Ау, кто-нибудь дома?

Эви не отвечает, но женщина все равно продолжает стучать.

– Я хотела поговорить с вами о Маделен Грей.

Внезапно обессилев, Эви прислоняется к стене. Она очень давно не слышала этого имени.

– Я хотела бы задать пару вопросов, – не унимается голос.

Слишком поздно, думает Эви. На тридцать лет опоздали.

– Уйдите прочь, – в конце концов говорит она.

Эви слышит, как женщина по ту сторону двери делает несколько шагов. Гравий шуршит у нее под ногами, но она не ушла.

Чувство неприязни охватывает Эви; опустив глаза, она видит, что у нее трясутся руки.

– Ну, пожалуйста, – повторяет женщина. – Я займу всего несколько минут вашего времени.

В матовом стекле появляется женское лицо. Эви вскакивает. Ей кажется, будто кто-то обхватил ее за шею и душит. Пытаясь глотнуть побольше воздуха, она хватается за ворот свитера.

– Уйдите прочь, – вновь шепчет она, но, когда женщина не уходит, что-то обрывается внутри. Эви отпирает замок и настежь распахивает дверь.

Женщина на крыльце делает шаг назад. Она выглядит ошеломленной, будто не понимает: если стучаться в дверь, есть шанс, что кто-нибудь все-таки откроет.

Эви уставилась на нее.

– Прочь! – шепчет она.

Женщина неуклюже протягивает вперед руку в примирительном жесте.

– Только дайте мне рассказать…

– Не приходите сюда больше, – прерывает ее Эви и трясет головой. – Вас здесь не ждут! – На последней фразе голос срывается на крик, и она захлопывает за собой расшатавшуюся дверь.

Еще пару минут женщина стоит на месте, потом Эви слышит, как она уходит восвояси. Эви тихо опускается на пол, тяжело дышит и трет глаза.

Подходит кошка и начинает ластиться к хозяйке. Запустив руку в мягкую шерсть, Эви кончиками пальцев ощущает тепло. Ей не хочется думать о том, что произошло, просто нет сил.

Устроившись на хозяйских коленях, кошка переворачивается на спину; Эви закрывает глаза. Боль сдавила грудь, будто свело мышцы, и Эви напрягается, чтобы наполнить легкие воздухом.

Саба урчит и потягивается, чувствуя себя в тепле и безопасности, она скользит по ногам Эви, которая осторожно чешет кошке затылок.

– Вот так, – говорит Эви. – Ничего страшного. Все будет хорошо.

Руки все еще трясутся, и она, опускаясь ниже, ложится на пол. Пытается успокоить бешено бьющееся сердце, замедляя дыхание, но пока мысли кружатся в вихре, ничего не выходит.

10

Патрисия медленно идет обратно в отель. Веки налились тяжестью, и ее накрывает волной бездонной усталости. Шок от встречи с женщиной из серого дома еще не прошел. Непонятно, почему Эви так разволновалась, но Патрисия подозревает, что такое странное поведение должно иметь под собой основания.

Увидев куст бархатистых красных роз, останавливается понюхать. Маделен любила цветы и много раз пыталась высадить розы на ферме в Мил Крик, но они не выживали в засуху.

Патрисия вздыхает. Что она, собственно говоря, ожидала? Что кто-то из прихода внезапно вспомнит некие подробности о Маделен, о которых раньше забыли ей поведать? Или что человек, отправивший ей цепочку, проявит себя?

Подходя к гостинице BB&B, она видит, как Мона с дочерью на веранде что-то пристраивают к стене снаружи здания. Конструкция похожа на большую кормушку для птиц с полками, а на скамейке внизу лежат стопки книг.

Патрисия слегка улыбается, вспомнив их энергичные разговоры, и поднимается на веранду.

– Что это вы мастерите? – интересуется она.

– Библиотеку, – радостно отвечает Мона.

– Подозреваю, самую маленькую в мире, – смеется Эрика, похлопывая мать по плечу. – Я поднимусь наверх, проверю Лину, – говорит она и исчезает.

Патрисия озадачена. Весь отель заполнен книгами, это добавляет уюта, но ей не понять, почему Мона готова рисковать, оставляя книги здесь без присмотра.

– А вы не боитесь, что их украдут?

Мона поправляет кормушку так, чтобы она висела прямо, потом аккуратно расставляет книги.

– Люди, читающие книги, на кражу не способны, – авторитетно заявляет она. – И воры редко читают. Идея в том, чтобы можно было легко взять почитать книгу, когда захочется.

– Наверное, в этом вы правы, – задумчиво говорит Патрисия.

– Как ваши дела? Все в порядке? – интересуется Мона.

– Так себе. – Патрисия пытается скрыть, насколько разочарована, но, похоже, это не очень ей удается, потому что Мона хмурится.

– Что-то случилось?

– Дело в том, что… – начинает она, но потом ей кажется, будто не хватает воздуха.

– Пойдемте, – приглашает Мона, открывая перед Патрисией дверь. – Внутри поговорим.

Обогнув прилавок, Мона включает электрический чайник, который сразу начинает шуметь.

– Не хотите чашечку? У меня есть роскошный чай из бузины, я сама его приготовила из цветов, собранных в прошлом году.

– Да, спасибо, – еле слышно говорит Патрисия, присаживаясь на стул напротив.

Мона заваривает чай и ставит чайник на стол между ними. Совсем незнакомая Мона излучает какое-то материнское тепло, которое успокаивающе действует на Патрисию.

– Расскажете? – спрашивает владелица отеля.

Патрисия оглядывается вокруг. Если не считать пары, пьющей кофе через несколько столиков, холл отеля пустует, но она все равно понижает голос.

– Я приехала сюда искать сестру, – с грустью говорит она.

– Понимаю. Как ее имя?

– Маделен. Маделен Грей.

– И давно она пропала?

– Да, тридцать два года назад.

Мона застывает на месте, уставившись на нее.

– Тридцать два года? Но это же