карманы, проверяя, на месте ли мобильный и ключи от номера; женщин из книжного клуба она успеет расспросить, когда вернется.

– Спасибо за чай, – говорит она, поднимаясь с места. – Теперь мне пора по делам.

– На здоровье, – улыбается ей в ответ Мона.

– Увидимся позже, – добавляет Дорис и машет рукой Патрисии, когда та направляется к выходу.

Снаружи дует свежий ветер, и Патрисия делает глубокий вдох. Ее удивило, насколько приветливо к ней отнеслись женщины в отеле. Во время первого визита в Юсшер жители деревушки показались ей намного более замкнутыми – теперь Патрисия задумывается, каково было Маделен, когда она впервые сюда приехала. Проявили ли они гостеприимство или отнеслись к ней так же настороженно?

Закрыв глаза, Патрисия видит перед собой сестру, с ее тугими локонами, на которые та вечно жаловалась, и широкой улыбкой, способной растопить любое сердце. Иногда, в полном одиночестве, Патрисия будто ощущает незримое присутствие Маделен. Словно несет в себе частичку сестры.

Патрисия вспоминает выражение лица Мэттью, появлявшееся при виде его тетушки Маделен. Они по-настоящему любили друг друга. У них был свой тайный язык, и никто не мог лучше успокоить плачущего Мэттью. Ударившись, он всегда стремился забраться на колени Маделен, чтобы она покачала племянника, рассказывая всякие истории до тех пор, пока тот не забудет причину расстройства.

От воспоминаний теплеет на душе, и, когда Патрисия вновь открывает глаза, ей чудится на мгновение, будто Маделен промчалась мимо в танце. Поздним умом она жалеет, что не навела справки о Свободной церкви прежде, чем Маделен отправилась сюда.

Если бы только Патрисия знала, что происходило, когда Маделен приехала в Юсшер – как была организована работа церкви и с кем общалась сестра, – возможно, удалось бы понять, куда она отправилась. Но почти ничего не известно. Церковный приход выдавал информацию крайне неохотно. О том, чем Маделен занималась в Юсшере, рассказывали очень мало. Еще со своего первого визита Патрисия не может отделаться от чувства, что церковь пытается что-то скрыть, но что именно – даже предположить трудно.

6

Среда, 20 мая 1987 года

Оранжево-белый автобус едет вдоль побережья, и Маделен не отрывает взгляда от сверкающего моря, до которого протянулись зеленые луга. Кое-где кромка воды подходит к самой дороге.

Вид на море гипнотизирует ее, и она прислоняется лбом к пыльному оконному стеклу автобуса, чтобы рассмотреть, как волны бьются о гладкие скалы. То здесь, то там появляются полоски песка, и ее наполняет внезапное желание сбросить с себя одежду и окунуться в море.

Маделен двадцать, но в море ей удалось искупаться всего несколько раз. Ферма в Мил Крик, где она выросла, расположена далеко от Атлантического побережья, и семья редко проделывала почти трехсоткилометровый путь, чтобы окунуться в океан на Вирджиния-Бич.

Проведя ладонью по оконному стеклу, она встречается взглядом с водителем автобуса в зеркале заднего вида. Теплые солнечные лучи светят со всех сторон, и от этого в салоне душно. Они едут уже больше часа по ухабистой, петляющей дороге.

Маделен пытается сориентироваться по названиям населенных пунктов на трассе, но без карты сложно понять, сколько еще осталось ехать. Достав из кармана куртки скомканную записку, она читает про себя: Юсшер.

Вздохнув, девушка опять косится взглядом на водителя автобуса с белой копной волос. Он обещал сказать, когда выходить, но она не уверена, хорошо ли он ее понял. А вдруг они уже проехали эту деревню?

Несмотря на теплую погоду, Маделен не снимает с себя замшевую куртку. Коричневая кожа мягкая и бархатистая, фасон модный, приталенный. Куртку ей купила Патрисия, причем обновка стоила целых тридцать пять долларов.

Каждый раз, когда Маделен думает о Патрисии, у нее сжимается сердце. Она и стыдится, что бросила ферму, и не может поверить, что наконец свободна. Целый год ей не придется подниматься в пять утра на дойку. Не понадобится беспокоиться о проблемах с вакуумным насосом и доильными стаканами, тле и галлицах, треснувшей черепице и падающих ценах на зерно.

Да, она свободна, но племянника увидит не раньше следующей весны. Перевернув записку, Маделен видит каракули, оставленные Мэттью, и все внутри обрывается.

Она проводит пальцем по нарисованному человечку. Неугомонный милый Мэттью, который заползает под одеяло и щекочет ноги, когда этого меньше всего ждешь, нашептывает на ушко свои тайны, брызгая слюной, и всегда увязывается за ней на скотный двор. Узнает ли он тетушку, когда та вернется?

Закрыв глаза, Маделен крепко сжимает в руке записку и напоминает себе, что поездка была ее выбором. Она написала письмо пастору Линдбергу с заявкой на вакансию и подтвердила, что принимает предложенные условия, несмотря на то что Патрисия просила ее остаться. Маделен так решила, исходя из собственных интересов.

Ее охватывает ощущение спокойной уверенности, и девушка улыбается. Впереди приключение. Маделен приехала на другой конец света, чтобы испытать что-то новое. Несмотря на волнение, не нужно забывать, как она мечтала об этой поездке.

Наискосок от нее сидит пожилая дама с высокой прической узлом, в кремовой блузке, отделанной кружевом, узкой юбке по колено и темно-красных туфлях-лодочках. У дамы безупречная осанка и аккуратный макияж. На коленях – ворох пакетов из бутиков, названия которых выведены изящными золотыми буквами.

Маделен наблюдает с любопытством. Всегда интересно, каково это – покупать вещи в подобных магазинах. Зайти и взять все, что хочешь, не волнуясь о цене. Большую часть своей жизни она проходила в чиненой мешковатой одежде, доставшейся ей по наследству от сестры, а ведь Патрисия всегда была на размер крупнее.

Она удивляется, почему такая элегантная дама едет на автобусе. Дома, в США, такие особы никогда не стали бы пользоваться общественным транспортом, но здесь, похоже, люди разных социальных слоев не сторонятся друг друга.

Взгляд Маделен блуждает по салону автобуса. Перед ней сидит мужчина в темном костюме и мама с двумя маленькими детьми, размазывающими жевательную резинку по спинке сиденья, а на последних рядах салона – шумная компания подростков и потрепанного вида пара, которая то и дело прикладывается к карманной фляжке. Очень разношерстная публика.

Автобус останавливается, дама встает и идет к выходу. Пальцы усыпаны кольцами, и, несмотря на высокие каблуки и многочисленные пакеты, она плавно проплывает по салону. В этот момент Маделен замечает, что на сиденье, контрастом на страшненькой синтетической ткани, лежит забытая черная сумочка с золотой цепочкой.

Успевая подумать, что в сумочке, вероятно, немало денег и что дама, судя по ее внешнему виду и беспечности, не очень в них нуждается, Маделен резко вскакивает.

– Извините, – кричит она, одновременно хватая