В задымленной атмосфере музыканты обрабатывали толпу, словновсю жизнь занимались связями с общественностью. Они разговаривали с каждым,вдохновенно и дружелюбно, и при этом без всякой спеси или тщеславия.

Пока все это продолжалось, мы с Сетом держались друг отдруга на почтительном расстоянии, изображая, будто мы не более чем друзья. Хотяя по-прежнему не сомневалась, что это правильно, но чувствовала себя так,словно мне втирают соль в открытую рану. Мало того что мы не могли друг другакасаться, теперь нам еще и не поговорить!

В какой-то момент столкнувшись со мной, Алек попытался возобновитьразговор. Ударник протянул мне пластиковый стаканчик.

— Там один парень знает, как приготовить «гимлет» сводкой, — радостно заявил он.

Я понюхала стаканчик. Пахло чистой водкой. К тому же,кажется, дешевой.

— Спасибо, — сказала я, держа это пойло буквальнона расстоянии вытянутой руки.

Алек прислонился к стене, упершись локтем, будто хотелотгородить для нас укромный уголок.

— Ну, как тебе концерт?

— Здорово. Вы были великолепны.

Он горделиво выпятил грудь:

— Спасибо. Мы и вправду выложились по полной. Скоро унас будет еще несколько больших выступлений — надеюсь, ты придешь.

— Обязательно, если смогу. Последнее время у меня кучаработы.

— С Дагом, в книжном магазине? Я этого понять не могу.Вы оба совсем не похожи на книжных червей. Особенно ты. Ты выглядишь отвязной.Такой, что всегда готова оттянуться.

Продолжая улыбаться, я, отступив на шаг, парировала:

— Конечно. Но только если завтра в школу не надо,понимаешь?

Не обращая внимания на мое вроде бы явное «отвяжись», оншагнул ко мне с улыбкой, которую, вероятно, считал обольстительной. Егонеуклюжие попытки за мной приударить вдруг потеряли всякую прелесть.

— Давай, — усмехался он. — Завтра скажешь,что заболела. Я тут знаю… знаю одно место, куда мы пойдем, если ты хочешьповеселиться по-настоящему.

— Нет. Я не могу. Извини. Н-да… спасибо за выпивку, номне нужно пойти спросить Дага… э-э… кое-что насчет работы. Еще увидимся.

Алек был откровенно раздосадован отказом, однако не решилсянастаивать, когда я устремилась к Дагу. На самом деле мы не стали обсуждатьработу, зато поговорили на разные более занимательные темы, которым конца-краяне было, учитывая растущее опьянение Дага и то, что теперь у него действительнопоявились поклонницы. Похоже, наконец, ему повезло. Если у него не кончитсязавод, он сможет сегодня осчастливить целую стаю.

Наконец пресытившись, я с ним распрощалась и посмотрела наСета, стоящего в другом конце комнаты. Он был сам по себе и ничего не пил. Генпустой болтовни не достался ему при рождении, и я точно знала, что общение на вечеринкахему в тягость. Прежде я уверяла его, что на самом деле он может быть приятноудивлен, попытавшись вступить в беседу с незнакомыми. Однако он стоял на своем.Казалось, его вполне устраивает просто наблюдать за людьми — глаза блестят игубы кривятся в полуулыбке, как будто он посмеивается чему-то, остальнымнедоступному. Я бы ничуть не удивилась, обнаружив все это в его будущихроманах.

— Привет, — сказала я.

Увидев меня, он обрадовался. Мерцание в глазах сменилосьузнаванием и теплотой. У меня внутри что-то полыхнуло и сжалось.

— Привет.

— Я готова идти. Хочешь ко мне?

Он это заслужил после моего пренебрежения весь этот вечер.

— Конечно.

Мы обсуждали, кто уйдет первым, когда я увидела, как Алекпротягивает выпивку Кейси. Она, похоже, уже была вполне хороша, и Алекпроделывал с ней тот же маневр, что и со мной.

— Что не так? — спросил Сет, заметив, как янахмурилась.

— Этот новый ударник. Алек. Он приставал ко мне, атеперь подобрался к Кейси. Похоже, он из тех, кто считает, будто девушку прощевсего трахнуть, предварительно накачав ее под завязку.

— Неужели? А я-то думал, что один знаю этот секрет.

Я покарала его суровым взглядом и вновь обернулась к Алеку иКейси.

— Мне это не нравится. Мне не нравится, когда такпоступают с женщинами.

— Ты даже не знаешь, действительно ли он так поступает.А кроме того, оглянись по сторонам. Каждый парень здесь пытается кого-нибудьтрахнуть. И алкоголь тут в порядке вещей. Кейси достаточно взрослая, чтобыпонимать это.

— Я собираюсь вмешаться.

Сет бросил на меня предостерегающий взгляд:

— Вряд ли она поблагодарит тебя за роль заботливойклуши.

— Пусть лучше на меня обозлится, чем сделаеткакую-нибудь глупость.

— Фетида, не стоит…

Но, наведенная на цель, я уже прокладывала себе дорогу втолпе.

— …как будто всегда готова оттянуться, — говорилАлек, когда я приблизилась.

— Привет, — громко сказала я, вклиниваясь междуними.

Оба удивленно на меня уставились.

— Привет, Джорджина. Что случилось?

— Я собираюсь домой, — сообщила я Кейси. —Может, тебя подвезти?

Кейси улыбнулась, взглянула на Алека, потом снова на меня.Она была совсем девчонкой, наполовину гавайкой, наполовину филиппинкой,широкоскулой, с глянцево-черными волосами. Очень симпатичная.

— Спасибо, но я еще побуду здесь немного. Алек выгляделочень довольным собой. Я снова обратилась к Кейси:

— Ладно, только мне надо у тебя кое-что спросить,Кейс. — Я ласково улыбнулась Алеку. — Я задержу ее буквально на однуминутку.

Я увлекла ее за собой, придерживая, когда она спотыкалась.При ближайшем рассмотрении выяснилось, что она позволила себе не толькоалкоголь.

— Кейси, — сказала я, как только мы отошли запределы слышимости, — мне кажется, тебе не следует с ним ошиваться.

— Почему? Он славный парень.

— Этого я не знаю. Просто он точно так же клеил меня.Думаю, ему нужно только одно — трахнуть тебя.

— Каждый парень здесь хочет кого-нибудь трахнуть. Я невчера родилась.

— Да, но…

— Послушай, — заявила она, — я тебе оченьпризнательна за материнскую заботу, но я и сама не дура. Как-нибудьразберусь. — Она шаловливо хихикнула: — Кстати, от кого-кого, а от тебя яникак не ожидала наставлений по поводу сексуального воздержания.

Понятно, на что она намекает. Черт бы побрал О'Нейла с еголибидо. Я скорчила рожу и попыталась привести еще несколько разумных доводов.Она все их отвергла, и вскоре снисходительность уступила место раздражению. Ктому времени Алек уже себя не контролировал. Он подвалил к нам исобственнически обнял Кейси. Она с обожанием посмотрела на него, и я поняла всюбезнадежность моих увещеваний.