еще, может не перенести. Мне самой-то с трудом далось.

— А остальным детям княгинь? — Я их видел мельком на балу, но не ручкался, не здоровался.

— Донесут на общем семейном собрании. Они не знакомы с тобой лично, им эта новость не так важна.

— Понятно, — тяжкий вздох вырывается наружу. Куча детишек Бесоновых узнает обо мне, просто замечательно. Наверное, внутри самого сильного рода нет тайн, кроме самых секретных. Отчасти это логично. Но детишки же могут в школе разболтать сверстникам, и что тогда? Опять заводы отжимать у Софии?

— Сеня? — отрывает от беспокойных мыслей голос княжны.

— Ты спрашивала про жен? Нет их у меня. — Сначала я не хотел раскрывать эту информацию, пускай девчонки — это я сейчас про Лизу с Астрой — мучаются, может, сами отвалятся, да и своего рода проверка. Но с другой стороны Лиза мне очень помогла — загасила группу поддержки того же Полковоя на заводе, во время конфликта с Мироновым. Несправедливо будет игнорировать ее интерес и беспокойство.

— Правда? — прямо радуется княжна, чуть в ладошки не хлопает. Как мало надо благородным особам. — Но как это возможно? — тут же удивляется она. — Ведь ты Фалгор! Ты — Префект, высокий военачальник тысячи миров! Лет тебе, мама сказала, больше двухсот. И за это время… — она смущена до предела, но продолжает: — не обзавелся ни одной постоянной женщиной?

— Женщины были, — я погружаюсь мыслями в бытие правления родным Валинором. Да, были. Некоторые погибли от рук закоренелых консерваторов, что противились превращению умирающей планеты в процветающую цивилизацию. Других я сам оставил вместе с Валинором ради службы Отцу-императору. — Жен не было.

— Но как так? — совсем не понимает Лиза. — Как же продолжение твоего рода? Как же взращивание сильных сынов?

Менталитет девушки совсем не приспособлен под реалии Легионов. Дворяне Постимпериуса, конечно, кичились гербами, так же, как на Земле, и пытались усилить свои рода. Но высшим знаком отличия считалось отдать своих сынов Легионам. Обычно, это были младшие дети, не наследники титулов. Они лишались земель и родов и посвящали жизни Отцу-императору.

— Мы, легионеры, отказываемся от родовых притязаний, Лиза. Мы всю жизнь сражаемся с врагами человечества, в том числе и с Хаосом.

Лиза хмурится:

— Но почему нельзя сражаться с Хаосом и одновременно развивать род? Ведь так делает мой отец. Князь Перун — бастион людей, и в то же время имеет десятки дочерей и сыновей. И они будут развивать дело отца. Я буду, — заканчивает она. — Почему легионеры не поступают так же?

Хм, вопрос застигает меня врасплох. Давно со мной такого не было. Я покорил сотни миров. От взмахов моего меча рассыпались звездные крепости, но сейчас задумываюсь, почему вместо того, чтобы бороздить космос на «Крыльях Феникса», не нянчил младенцев? Смешно.

— Дело в наших разных источниках силы, — наконец нахожусь. — Жива и фракталы передаются по наследству, отсюда на Земле возникли важность рода и передачи генов сыновьям. Но в Постимпериусе не существовало этих двух источников. У нас балом заправляла генная инженерия и трансплантация ментальных имплантов. Легионеров трансформировали в суперлюдей в промышленных лабораториях. Наши элитные армии — это сотни тысяч модифицированных Евгениусов. Поэтому неважно из какой ты семьи. Неважен первоочередной набор генов. Рекрутов все равно пересоберут, сделают сильными и отправят служить по назначению. Единственное, что чистота ДНК влияет на восприимчивость к трансформации. Но тут именно важно отсутствие генетических отклонений.

Лиза слушает, округлив глаза. А я чувствую досаду. Только что пенял в мыслях Софию за доверчивость к своим детям, а сам тут же раскрываю характер военного обеспечения Постимпериуса. Но недомолвки погоду не сделают. Лиза уже знает правду, остальное — нюансы.

— Легионеры Евгениусы — модифицированные сверхлюди. А Префекты — лучшие из них, — подытоживаю. — Таково наше воинство. Живу и фракталы же не открыли в Постимпериусе.

— Но теперь ты открыл живу для себя, — замечает Лиза. — Теперь ты развиваешь «колодцы», изучаешь родовой стиль Ярилы, теперь ты понял значимость рода и семьи, разве нет?

— Понял. — Чувствую, как мурашки пробежались по коже. Я догадался, куда она клонит.

— Значит, ты понял, что должен обеспечить свой род сильным потомством! — горячо заявляет княжна. — Чтобы они получили твои «колодцы», унаследовали твой ум и продолжили твою борьбу! Жива открыта для тебя, и от нее нельзя отмахиваться. Жива — твое оружие, а твои будущие дети — будущие солдаты.

Ох, бабушка болотопса. Я в ловушке. Бросаю взгляд на ладную фигурку княжны. Что, прямо сейчас начинать делать детей, хех?

— Действительно, с учетом открывшихся данных надо вносить коррективы в распорядок жизни легионера, — соглашаюсь. — И здесь требуется большой анализ для эффективного подбора режима.

— Вот видишь! — радостно улыбается Лиза. — Новые открытия требуют от тебя решительности, Сеня…Фалгор, — поправляется княжна. — Надеюсь, ты выберешь достойных жен.

Она улыбается, а я молчу. Ее больше ничего не интересует? Она пришла мне прочистить мозги насчет семьи и брака?

— Я подумаю над твоими словами, — наконец произношу. — Что-то еще тебе хочется знать?

— Очень многое, — кивает Лиза. — Я до сих пор не могу привыкнуть, что ты старше и такой воинственный. Мне хочется узнать о тебе, чтобы эта часть твоей жизни перестала быть ошеломляющей. Да и Астре тоже. Но, думаю, стоит прийти с сестрой к тебе в другой раз.

Она поднимается со стула, и я встаю следом. После того, как провожаю княжну, возвращаюсь в комнату и падаю на кровать.

— Почти триста лет, — чешу голову. — На старости лет жениться? К чему вы меня вынуждаете, болотопсы жеваные!

* * *

В Центре кендо против Даичи встает новый противник. Начинается бой, синаи скрещиваются. Даичи ловко выбивает тренировочный меч из рук противника и пробивает ему корпус.

— Киай! — кричит судья.

Даичи уходит за ринг. Он опять выиграл. Юноша даже не помнит название турнира, столь быстро проскочили поединки. Но теперь все эти победы в соревнованиях ничего не значат. Даичи проиграл какому-то пришельцу в теле школьника. И этот пришелец не участвует в турнирах, нет, он считает ниже своего достоинства светить свой талант на профессиональных соревнованиях, поэтому он просто приходит на балы и мимоходом побеждает признанного чемпиона мира, а потом танцует с его сестрами, дуэлит и веселится как ни в чем бывало.

В раздевалке Даичи снимает тренировочное кимоно. Никакой дополнительной защиты в кендо нет, только японское одеяние, ведь спокойно справляется ментальный доспех.

— Простите, Ваше Сиятельство, — обращается к нему последний проигравший противник.

— На турнире можно без «сиятельства», — отмахивается Бесонов. — Чего тебе?

— Скажите, вы еще верны нашему господину? — спрашивает участник соревнований. — Вы еще помните дружбу с Хенеси Нобунага?

Даичи сразу же оборачивается