– Да всё хорошо, просто как-то… Не по себе. Как будто мы с тобой только что обокрали очень доброго человека.

– Ага, она мне тоже понравилась! Знаешь, что я подумала? Раз это такой дар лечить, кого хочешь, я оставлю его себе! Если ты не против, конечно, мамуля, – Алёнка умильно состроила просительную рожицу. – Вылечим дедулю, а если Варвара потом захочет кого-нибудь спасти, я всегда ей смогу помочь! Мы могли бы подружиться, например. Что думаешь?

У меня не нашлось слов.

Завела машину и позвонила маме – надеюсь, она не возражает, если мы свалимся сейчас, как снег на голову? Мама выдержала эффектную паузу и осторожно спросила, одна ли я приеду. Лицо Алёнки вытянулось и потемнело.

Вот это я сглупила! В расстроенных чувствах забыла про дипломатию, так торопилась всех примирить.

Стоит ли удивляться, что мама с сожалением выдавила из себя, что не готова принять нас сегодня, уж больно занята. Называется, приплыли. Но это неважно – времени на расшаркивание у нас всё равно нет. Я прекрасно знала, что они оба сейчас дома, так что мы всё равно помчали на Кутузовский, надеясь проскочить туда и обратно до самых лютых пробок.

Алёнка сидела мрачнее тучи – от радостного предвкушения семейной идиллии не осталось и следа, но и внушать ей ложные ожидания тоже совсем не хотелось.

Уже почти на месте позвонил Серых – обычный вежливый и суховатый тон сменился на нечто совершенно другое, душевно-проникновенное, как когда человек чересчур взвешивает каждое слово, и от контраста у меня сразу душа ушла в пятки. Когда с тобой так разговаривают, добрых вестей как-то не ждёшь.

Тем не менее, по телефону Серых ничего объяснять не стал, только заверил, что всё в порядке, просто срочно нужно поговорить по поводу Елены Царёвой и он может заехать в любое удобное мне время, например – сегодня вечером. Так и договорились.

Бабушка встретила внучку крайне натянуто, но за порог всё-таки пустила – и сразу же убежала на кухню, чтобы не бросилось в глаза отсутствие традиционных объятий. Пока она гремела посудой, устраивая угощение на скорую руку, мы прошмыгнули к дедушке.

Конечно, он знал, что супруга перегибает палку, но предпочитал не спорить с ней, а тихонечко действовать по-своему. Алёнка подбежала к креслу и обхватила здорово смущённого деда за шею, чмокнув в щёку – но убедившись сперва, что тот не против.

– Дедуля, а попробуй-ка встать! – она почти пропела пела это, замирая о восторга. Видимо, ожидаемое чудо сработало.

Он неуверенно откинул в сторону шерстяной плед и пошевелил одной ногой. Потом другой. Потом осторожно привстал и шагнул вперёд. А потом вприпрыжку рванул на кухню – хвастаться жене! Мамуля охнула и разбила чашку. Мы выждали буквально с минуту и увидели их, стоящих в центре кляксы из разлетевшихся мелких осколков, таких счастливых и ошарашенных. Вот только при виде нас их лица дружно подёрнулись смущением.

Особенно красноречивым стал дедушкин взгляд – былая робкая надежда сменилась на несомненный испуг. Нам точно не были рады.

А я и не собиралась надолго задерживаться – нужно вернуться, пока ещё можно всё переиграть, как было. Отдать дар обратно Варваре, а остальное уже потом.

Но мы её не застали.

Звонок надрывался довольно долго, пока знакомая нам мадам не приоткрыла дверь, подозрительно уставившись из-за накинутой цепочки. А глаза-то заметно осоловели, и напускной апломб слетел, превратив её в крайне уставшую женщину, у которой не задалась неделя.

– Что надо? Проваливайте отсюда!

– А где девочка, Варвара?

– Не ваше дело! – хозяйка попыталась захлопнуть дверь.

– Да мы хотим помочь ей!

– Ага, прям, – она упорно выпихивала мой ботинок из образовавшегося зазора, пока я судорожно прощупывала пространство за её спиной. Увы, там больше никого не было, ни единой живой души. Внезапно она сдалась, заговорив более миролюбиво. – Слышь, уехала она, хорош лезть-то. Вот как вы свалили, так сразу и подорвалась на выход. Через неделю объявится. Наверное. Уйди, а? И без тебя тяжко мне.

– А куда она поехала? Где её искать? Это очень срочно, поверьте. И это ей надо, а не нам.

– Без понятия. Она мне не докладывает. Ходит, помогает по хозяйству, а потом вдруг исчезает, хотя у меня тут дел по горло. Мне, может, тоже очень надо, ну так я терплю, жду. Вернётся, говорю же. Но не раньше, чем на той неделе. Дошло теперь? – и она выразительно покосилась на мой ботинок.

– А телефон есть?

– Нету телефона. Не любит она их. Ну, всё теперь?

Я выдернула застрявшую обувь и позволила ей закрыться. Ловить было нечего.

А вот Алёнка приободрилась – похоже, уникальное сокровище целиком и полностью переходило в её собственность, как она и хотела.

Постаралась пораньше загнать Алёнку спать – ещё не хватало, чтобы она случайно подслушала, о чём мы будем разговаривать со следователем.

О своей настоящей матери после возвращения из детдома она предпочитала не упоминать, лишь однажды коротко бросив, как обидно, что мама так и не пришла за ней, хотя она очень ждала. Похоже, сама Алёнка никак не связывала оборотней и факт появления Елены Царёвой во плоти около школы, спустя столько лет после её рождения.

Да и была ли та связь?

Серых до сих пор говорил, что обнаружить нынешнее местонахождение Царёвой так и не удалось. Мелькнула на радарах, и как в воду канула.

Приехал Серых позже, чем обещал – сходу извинился, что замотался на службе. Вид у него и правда был прилично замученный. Настолько, что я автоматом предложила покормить ужином, но ещё сильнее удивилась, когда он вдруг согласился.

Глядя, как Серых уплетает борщ, заедая чёрным хлебом, подумалось, а что вообще за жизнь может быть у следователя, небось и семьи-то нет. Сидит тут за полночь, вместо того, чтобы пойти поскорее домой и позволить жене отвлечь себя от ежедневной рабочей рутины.

Отставив тарелку прочь, Серых достал пачку цветных фотографий, явно отпечатанных с любительской плёнки, и спросил, узнаю ли кого-нибудь. Там была молодая пара – юноша с серьёзными глазами и очень красивая смеющаяся девушка. Несколько не слишком резких снимков на фоне Москвы образца прошлого века. Если бы не очевидные маркеры давно ушедшей эпохи, я бы и не сомневалась, что передо мной Елена Царёва – характерную манеру держать голову и этот властный взгляд трудно перепутать, она на всех снимках такая, просто качество здесь не очень.

– А кто это? Девушка, конечно, необычайно похожа на Царёву. И что за парень?

– Мне здесь лет двадцать пять, кажется. А её тогда тоже звали Лена.

Присмотрелась получше – пожалуй, похож.

– Так Елена Царёва, получается, дочка вашей бывшей подруги? А что же вы молчали раньше?

– Всё не совсем так. Я тогда был влюблён до одури, а Лена, она действительно отличалась от всех знакомых женщин, это нельзя было не замечать. По молодости я и понятия не имел, что настойчивый жених может отпугнуть девушку, но мне казалось, что раз я во всём уверен, значит, дело наше решённое. Жениться хотел, очень глупый мальчишка.