Когда «Газель», подпрыгивая на выбоинах, отправилась в обратный путь, спецназовцы, навьючив на себя поклажу, двинулись в восточном направлении, параллельно горному хребту. Они шагали меж валунов и куртин кустарника, огибая заполоненные колючкой низины и поднимаясь на голые бугры... В одном месте они спугнули небольшую стайку дроф и долго наблюдали за огромными птицами, которые, сделав круг, скрылись за красновато-бурыми клыками скал, высящихся с северного края этого плато.

Когда этот участок плоскогорья остался позади, невдалеке от горной речушки, выписывающей вытянутые зигзаги по склону соседней горы, почти из-под самых ног со встревоженным клекотом взлетело несколько красноклювых с полосатым боком кекликов – каменных куропаток. Провожая их взглядом, завзятый охотник Захар Кедров сокрушенно вздохнул – поохотиться бы!..

Преодолев последние сотни метров по относительно горизонтальному простору плато, спецназовцы пошли на подъем, благо, не самый крутой и не самый поросший колючими кустарниками. Теперь идти стало труднее. Вещмешки и все прочее, что лежало на плечах, как будто прибавило в весе. Но цепочка из двенадцати человек, невзирая на это естественное для пешего похода в горах обстоятельство, шагала в том же темпе, что и по равнине. Лишь уже ближе к перевалу, где склон в иных местах, вздыбленный чуть ли не отвесной стеной, обращался в серьезное препятствие, скорость продвижения падала в разы.

Через час после начала выхода на маршрут спецназовцы уже были на вершине перевала. Теперь с почти полукилометровой высоты дальний край оставшегося позади плато выглядел окутанным легкой голубоватой дымкой. С другой стороны перевала, поросшего мелкой кустистой травой, простирался пологий альпийский луг, переходящий в начинающуюся ниже и тянущуюся до дна широкого ущелья, разделяющего горы, полосу горного леса. Разумеется, ни в какое сравнение с той же сибирской тайгой этот лес не шел, но для гор это были настоящие чащобы.

Спуск по лугу шел гораздо веселее. Переведя дух, парни даже начали перешучиваться. Но было заметно, что эта экскурсия по горам даже для таких подготовленных и выносливых оказалась непростым испытанием. Преодолев кустарники, спецназовцы зашагали по лесу, тоже довольно густо поросшему кустарниками, через которые его четвероногими обитателями было проложено немало тропинок.

Выйдя из леса в самом низу ущелья, спецназовцы перебрались через горную речушку, бегущую меж множества валунов, усеявших эту узкую извилистую долину, и снова пошли на подъем. Он начался довольно круто, но выше постепенно переходил в пологий склон, где-то там, высоко, вновь взмывающий к небу отвесными островерхими утесами. Преодолев его по диагонали и взобравшись на очередной перевал, путники направились вдоль хребта, после чего вновь пошли на спуск...

Они остановились, лишь когда солнце скрылось за вершинами гор и уже надо было думать о ночлеге. Бивак был устроен в небольшом распадке, со всех сторон окруженном зарослями. Засветло набрав в достатке сушняка, спецназовцы развели костер, после чего Андрей провел «разбор полетов». Отметив, что пройденные за остаток дня по меньшей мере два десятка верст – результат, в общем-то, неплохой, он особо подчеркнул, что марш-бросок по горам – не чета марш-броску, даже более протяженному, по равнине.

– ...Надо постоянно помнить о правильном дыхании, – глядя на потрескивающий хворост, в который уже раз напоминал он. – Нет правильного дыхания – нет ни силы, ни выносливости. Да, это сложно – постоянно меняя темп ходьбы, еще и обеспечивать четкий ритм и глубину вдохов и выдохов. Но для этого мы и в горах.

Отметив всевозможные упущения и мелочи, наподобие не совсем надежно, наспех завязанного шнурка, которые в реальной боевой обстановке могли привести к серьезным проблемам, он напоследок добавил:

– Не забывайте английскую сказку про то, как целый город пал только потому, что у кузнеца не нашлось, чем на совесть подковать коня военачальника, и во время боя у него оторвалась подкова. Как там в переводе Маршака? «Враг вступает в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя». Вот это, как говорится, зарубите на носу!..

После ужина содержимым сухих пайков Лавров установил очередность дежурства, и вскоре из спальных мешков раздалось сопение мгновенно провалившихся в сон, утомленных длительным переходом парней.

...Ночь прошла без каких-либо происшествий. В горах стояла тишина, нарушаемая лишь шумом речки, бегущей неподалеку, криками ночных птиц, доносящимися из леса, оставшегося внизу, да жалобным подвыванием вышедших на промысел шакалов.

Андрей проснулся с первыми проблесками зари и объявил общий подъем. Умывшись в речке и позавтракав, спецназовцы снова отправились в путь. И опять потянулись очень трудные километры странствий по горам. То подъемы, то спуски, то преодоление едва проходимых зарослей кустарников, то форсирование горных речек.

Ближе к обеду путники оказались на очередном плато, чем-то напоминающем то, откуда они начали свой «вояж». Присмотрев более-менее удобное место для отдыха, Лавров объявил привал. Сразу же после обеда безо всяких раскачек спецназовцы вновь зашагали по плоскогорью, местами вздыбленному, местами изрезанному трещинами, заранее настраивая себя на то, что, невзирая ни на какие обстоятельства, к концу дня они обязаны пройти минимум двадцать километров вдобавок к успешно преодоленному с утра «четвертаку».

Когда они были уже примерно в трех сотнях метров от высящейся впереди хаотичной каменной гряды, за которой до самых облаков возносился участок горного хребта, уходящего на северо-восток, Андрей внезапно заметил у основания одной из скал какое-то непонятное движение. Меж двух огромных каменных валунов как будто мелькнули человеческие фигуры. Приказав остановиться, он некоторое время через бинокль осматривал весь тот участок гряды, но ничего подозрительного больше заметно не было.

«Может, опять что-нибудь наподобие грача принял за человека? – засомневался Андрей. – Тут-то откуда людям взяться?..» Но тем не менее на всякий случай он объявил о необходимости с этого момента постоянно быть настороже. Что, если это и в самом деле люди, к тому же вооруженные и агрессивные? Попади они под прицельный огонь какого-нибудь психопата, удовольствием это наверняка было бы сомнительным.

...Они успели продвинуться дальше всего на какой-то десяток шагов, после чего со стороны нагромождения огромных глыб прозвучала автоматная очередь. По всей видимости, у стрелявшего не выдержали нервы, и он нажал на спуск гораздо раньше, чем спецназовцы подошли к нему на расстояние, куда более выгодное для прицельного ведения огня.

Теперь прежний план марш-броска был уже ни к чему. Направление их дальнейшего пути диктовалось маршрутом неизвестных, которых они должны были настигнуть и, если это будет необходимо, – уничтожить. На войне как на войне...

Обогнув громадину скалы, своим острым концом вознесшейся ввысь на добрых полторы-две сотни метров, спецназовцы некоторое время шли по расщелине вдоль крутых, почти отвесных склонов соседствующих меж собой гор, после чего, достигнув более пологого участка склона, пошли на подъем в северном направлении, надеясь сверху высмотреть тех непонятных агрессоров.