Вот влипли так влипли!..

Сергей снова попытался повернуть голову. И опять был вынужден закрыть глаза.

– Тут стрелять пришлось, мать нашу за пилотку! – начал капитан, но Сергей прервал его:

– Я вспомнил. Вылупляющийся птеродактиль…

– Это хорошо, что вспомнил. Как поступим-то теперь? Идти же вы не сможете.

– Почему не сможем? – Сергей попытался подняться на локтях, и дневной свет тут же померк…

Когда он очнулся снова, его несли. Подташнивало и хотелось только одного – чтобы оставили в покое.

Куда тащат? Зачем? И вообще не хрен было дожидаться, пока летающая тварь вылупится, надо было грохать ее вместе с яйцом! Исследователь Куприянов, кол тебе промежду булками! Тоже мне «каракал»-яйцеголовый!

Но и я тоже хорош! Привык же сначала стрелять, потом разбираться. А тут…

Свет опять померк.

И опять Сергей пришел в себя.

Все еще несут куда-то… Куда? Полдня же уже тащат! За это время можно было на Стрелку добраться, к останкам Ростральных колонн…

Наконец его положили на какую-то горизонтальную твердую поверхность. Причиняя боль, стащили разгрузку.

Он не удержался и застонал.

– Тихо, тихо.

Разгрузку сняли, и боль ушла.

– Где мы, Димон?

– Подвал дома рядом с этим вашим музеем. Мои парни выломали решетку в окне первого этажа, провели разведку, завалили пару обитавших там костоломок и перетащили сюда тебя и пацана. Думаю, как минимум до утра вам надо поспать. А там посмотрим.

Ага, дружок, озаботился, мать-перемать! Без нас-то далеко не утопаешь! Нужны мы тебе! Впрочем, после всего случившегося, наверное, и тебе требуется передохнуть. Да и «мушкетерам» твоим, если им вообще нужен отдых…

– Жрать я вам, Бустер, сегодня не дам, извини. Все равно наверняка все тут же выблюете, раз контузия…

– Подожди, капитан… Скажи мне лучше, с какого хрена ты не сразу стал стрелять в эту тварь? Тогда бы и контузий никаких не случилось.

Куприянов скрипнул зубами:

– Ну да, я дал маху… Хотел все-таки понять, что это за монстр. Новая информация о Зоне всегда полезна.

– Ну и как, понял?

– Ни хрена! Мне ясно только одно. Если бы не комплекты высшей степени, мы бы все там полегли. Вас же я успел хоть отчасти прикрыть… Это ж, Бустер, не гранаты «уоковские» нас всех осколками накрыли, эта сама тварь взорвалась. Не знай я, что драконов не существует, я бы подумал, что это был дракон. Мне даже показалось, что перед тем, как мы в него выстрелили, он намеревался накрыть нас огнем.

Сергей вспомнил свечение, рождающееся в глотке монстра. Вполне можно сделать такой вывод.

– Но драконов не существует, – повторил Куприянов. – Естественные науки не допускают существование органа, рождающего огонь, внутри биологического организма.

Если бы мог, Сергей бы расхохотался. А твои естественные науки допускают существование гигантских тварей, способных раствориться в воздухе в течение короткого времени, как было в прошлую ходку? А ту тварь, что перемахнула поверх моста через Смоленку? Или големов с Балтийского завода они допускают? А гигантских невидимок? Зона есть Зона!

Но ничего этого он Димону говорить не стал. Вполне понятно, что мужик слегка растерян и находится отчасти в расстроенных чувствах, ибо едва не потерял половину своей команды, да еще ту, без которой выполнение задания вообще весьма проблематично. Да, хорошо, что мы с Жекой остались в живых, и задание еще может быть выполнено! Но кто знает, на сколько экспедиция тут застряла, в этом подвале?

Радует только одно – расследование на месте гибели Пономаренко и Козловского откладывается. Без сталкерской братии капитан вряд ли туда попрется…

Погоди, ты уже размышлял об этом, и тогда тебя расследование совершенно не пугало. Соберись-ка с мыслями и подумай еще раз!

Увы, собраться с мыслями ему не дали – Сергей почувствовал, как закатывают левый рукав комбинезона.

– Я введу тебе и пацану по дозе снотворного и еще одну гадость, – сказал Куприянов. – И будем надеяться, что вы сумеете быстро восстановиться. Другого выхода у меня сейчас нет.

– Что еще за гадость?

– Гадость, Бустер, секретная, так что ее название знать тебе совершенно ни к чему. Но при контузии хорошо помогает. Проверено, и не раз!

Ну и ладно! Не станет же Куприянов травить тех, кого с большим трудом вынес с поля последнего боя! Это было бы крайне нелогично, а логика – одна из главных черт, присущих представителям федеральных спецслужб.

– Валяй, вводи! И помолись за нас!

Куприянов фыркнул:

– Не ссы, сталкер! Молиться еще не время! Или к тебе возвращается чувство юмора?

– Юмора, юмора… Валяй, давай.

Укол в руку был последним ощущением перед новым провалом в темноту…

Если бы господь сочинял на людей служебные характеристики, про опера особого отдела Управления Периметра капитана Дмитрия Куприянова он бы написал два взаимоисключающих пункта.

«Куприянов – железный человек», – отметил бы он.

И был бы полностью прав.

Окончив секретную спецшколу ФСБ в Твери и придя на нынешнее место работы, будущий капитан решил начать с изучения реальной обстановки в Зоне. Вовсе не по информации, полученной от других людей, которой в закрытых базах данных было пруд пруди. Нет, Куприянов рапортом доложил своему руководству, что хотел бы лично побывать в пределах Периметра. Он был уверен в том, что полученные знания непременно пригодятся ему в предстоящей оперативной работе. Ведь его подопечными наверняка окажутся в том числе и сталкеры, а разве возможно понимать мысли и чувства людей, не побывав в их шкуре?..

Непосредственный руководитель старшего лейтенанта Куприянова подполковник Костюченков оказался неглупым человеком и наложил на полученный рапорт разрешительную резолюцию.

Благодаря этому решению Дмитрий на несколько месяцев был откомандирован в «каракалы» и сначала ходил в Зону под руководством более опытных товарищей, а позже уже и сам некоторое время командовал группой, выполняющей многочисленные задачи, связанные с работой НИИ имени Менеладзе. Среди этих задач были и доставка генетического материала для биологических лабораторий, и спасение информации, накопленной исследовательскими структурами, до Прорыва расположенными на территории будущей Зоны, и поиски различных артефактов, которые могли оказаться полезными в многочисленных разработках «менгелевцев», как в Предзонье обычно называли сотрудников НИИ имени Менеладзе, ведомственного научного подразделения МВД.

В результате он убедился, что с некоторых пор в Зоне не бывает зимы. В первые-то годы после Прорыва снежный покров в разрушенном Питере стабильно устанавливался, а потом – будто отрезало! Хотя Нева с декабря по март, как правило, замерзала.