рту матери, чтобы ее покормить, желая, чтобы она понарошку ее съела. Заметьте, он не хочет, чтобы она кусала ее по-настоящему, и скорее испугается, если она действительно отправит ее к себе в рот. Это игра, упражнение на воображение. Он играет и приглашает поиграть. Чем еще займется малыш? Он захочет покормить меня и может пожелать, чтобы я тоже понарошку съел ложку. Он может повторить это с кем-нибудь еще, кто окажется в комнате. Надо поделиться этой прекрасной вещью со всеми. Он обладал ею, почему бы теперь не облагодетельствовать и остальных? У ребенка есть то, чем он может щедро поделиться. Теперь он кладет ложку внутрь блузки матери, туда, где находится ее грудь, затем обнаруживает ее снова и опять вынимает наружу. Теперь он засовывает ее под блокнот и наслаждается игрой в «потеряшки» или же замечает на столе миску и начинает вычерпывать оттуда воображаемую еду, поглощая воображаемый бульон. Опыт из разряда богатого. Он отвечает тайнам внутренностей тела, процессам пищеварения, времени между исчезновением пищи при проглатывании и ее повторным обнаружением на другом конце в виде фекалий и мочи. Я мог бы еще долго рассказывать, как разные дети демонстрируют свой опыт этим видом игры.

Теперь ребенок выронил ложку. Предположительно, его интерес начал перемещаться на что-то другое. Если поднять предмет, он может опять его забрать. Да, кажется, он хочет именно этого и снова начинает игру, как и прежде используя ложку как часть самого себя. Ой, он снова выронил ее. Очевидно, это произошло не случайно. Возможно, ему нравится звук упавшей на пол ложки. Посмотрим: я снова вручаю прибор малышу. Теперь он просто берет ложку и совершенно умышленно бросает на пол – это именно то, что он хочет сделать. Я снова возвращаю ему предмет, и он практически выбрасывает его. Теперь он переходит к другим объектам интереса, с ложкой покончено: мы добрались до конца представления.

Мы понаблюдали за тем, как ребенок проявляет интерес к предмету и делает его частью себя, а также за тем, как он его использует, после чего заканчивает иметь с ним дело. Подобные вещи все время происходят дома, но в особой обстановке последовательность становится более очевидной, что дает ребенку время полностью пережить опыт.

Что мы узнали, наблюдая за этим маленьким мальчиком?

С одной стороны, мы стали свидетелями завершенного опыта. Благодаря внешнему наблюдению у него могло быть начало, середина и конец: он вмещал в себя весь процесс. Это хорошо для ребенка. Если вы спешите или беспокоитесь, то не можете позволить опыту завершиться полностью, чем обделите своего малыша. Однако у вас наверняка достаточно времени, чтобы позволить всему идти своим чередом. Завершенные процессы позволяют детям овладеть временем. Они не начинают процесс просто так, ибо знают, что все начатое должно быть закончено.

Видите, что сутью вещей можно наслаждаться (или, если они плохие, терпеть их), только если присутствует выраженное ощущение начала и конца?

Позволяя ребенку полностью пережить какой-то опыт и участвуя в нем, вы постепенно закладываете основу его способности в конечном итоге наслаждаться всевозможными вещами без перепрыгивания с одного занятия на другое.

Существует еще один момент, который можно выяснить, наблюдая за ребенком с ложкой. Мы видели, как в начале нового занятия возникли сомнения и колебания. Мы наблюдали, как малыш протягивает руку, трогает и берет ложку, а после первой простейшей реакции временно теряет к ней интерес. Затем, осторожно прощупав эмоциональную реакцию матери, он позволил интересу вернуться. Однако он оставался напряженным и нерешительным, пока не поднес ложку ко рту и не начал ее жевать.

Сначала ребенок готов советоваться с вами, если при возникновении новых ситуаций вы находитесь рядом. Так что вам необходимо будет четко знать, что позволять трогать, а что нет. Самый простой способ – наилучший, и он состоит в том, чтобы вокруг ребенка не было вещей, которые он не должен брать и тащить в рот. Как видите, малыш пытается понять лежащие в основе ваших решений принципы, чтобы в конечном итоге иметь возможность предугадать ваше разрешение. Несколько позже на помощь придут слова, вы будете говорить: «слишком острый», «слишком горячий» или каким-то иным образом обозначите опасность для ребенка, либо у вас найдется другой способ сообщить ему, что ваше обручальное кольцо, отложенное в сторону во время стирки, положено туда не для него.

Видите, как можно помочь малышу избежать путаницы в том, что трогать можно, а что нельзя? Вы легко достигнете этого благодаря четкому пониманию того, что и почему вы запрещаете, и, присутствуя рядом, являетесь скорее ангелом-хранителем, а не «скорой помощью». А еще вы умышленно предоставляете ребенку вещи, которые ему понравится брать и жевать.

Еще один момент. Мы могли бы поговорить о том, что видели, с точки зрения того, как ребенок учится протягивать руку, находить и хватать предмет, а также класть его в рот. Меня удивляет, когда все это проделывает шестимесячный малыш. С другой стороны, интересы малыша в возрасте четырнадцати месяцев слишком разнообразны, чтобы мы могли ожидать увидеть что-нибудь столь же ясно, как на примере нашего десятимесячного мальчика.

Но, думаю, лучшее, что мы узнали, наблюдая за ребенком, было следующее: благодаря происходившему процессу мы увидели, что перед нами не просто тело, а личность.

Возраст, в котором формируются различные виды умений и навыков, интересно записывать, но там было нечто большее. Там была игра. Играя, ребенок показал, что создал в себе нечто, что можно было бы назвать игровым материалом – внутренний мир выражаемого через процесс игры ожившего воображения.

Кто может сказать, насколько рано начинается воображаемая жизнь младенца, обогащаемая и обогащенная физическим опытом? В три месяца ребенок может захотеть положить палец на грудь матери, играя в ее кормление и одновременно высасывая из нее молоко. А в первые недели жизни? Кто знает? Крошечный младенец может захотеть пососать кулак или палец, одновременно сося молоко из груди или бутылочки (так сказать, желая везде успеть), и это показывает, что существует нечто большее, чем просто потребность в удовлетворении голода.

Но кому я это пишу? Матери с самого начала не испытывают затруднений в том, чтобы видеть личность в собственных детях. Но есть люди, говорящие вам, что младенцы до шести месяцев – не что иное, как тела и рефлексы. Не позволяйте мешать себе таким людям, договорились?

Наслаждайтесь, раскрывая личность вашего ребенка, потому что ему это необходимо. Так, без спешки, суеты или нетерпения вы будете готовы подождать наступления периода игривости. Именно игра, в первую очередь, указывает на существование его собственной внутренней жизни.