– Эту нашли, и еще одну надо найти, только не такую идиотку!

На слове “идиотка” Троепольский вдруг вспомнил, что долженбыл устроить коллективу разборку, и все остальное, включая Шарон Самойленко,моментально вылетело у него из головы.

Когда он думал о работе, в голове не оставалось места ни длячего другого.

– Кстати. Кто писал слоган для моторного масла? Коллективкак-то странно шевельнулся, словно решил было броситься в разные стороны, новдруг замер – бросаться было некуда. Все равно настигнет. Спасения нет.

– Я, Арсений.

– Так. Что за слоган?

– А-а… М-м… Я хотел, чтобы было коротко и ясно.

– Отлично. Коротко и ясно. Продекламируйте.

– Прямо… здесь?

– Здесь и сейчас, – подтвердил Троепольский, – в самый раз.

– М-м-м… – протянул несчастный, – м-м-м…

А может…

– Нет, не может. Светлова, вам тоже неплохо бы принятьучастие. Реклама, между прочим, ваша.

– Я не слышала слогана, Арсений.

– Это просто здорово, – оценил Троепольский. – То есть всездорово. И слоган, и то, что разработчик проекта его даже не слышал. Ну,говорите, говорите.

Несчастный, терзаемый самодуром-начальником, совсем сник.

– А-м-м… – Он перевел дыхание и выпалил, чего уж теперь: – Возьмикачество за правило!

– Возьми качество за правило, – повторил Троепольскийлюбезно, – забавно.

Григорий Сизов в отдалении усмехнулся, повернулся клэп-топу, водруженному на ближайший стол, и сыграл неслышную гамму наклавиатуре – он знал, что будет дальше.

Троепольский прав. У него нюх, безупречный вкус и некотороепредставление об этом языке, как о родном.

– Речь, если я не ошибаюсь, идет о моторном масле. ГоспожаСветлова! Речь идет о моторном масле?

– Да, господин Троепольский.

– Значит, именно качество этого самого масла надо взять заэто самое правило. Кто мне скажет, где оно у него?

Последовала пауза.

– Кто… у кого? – неуверенно спросил страдалец, придумавшийдивный слоган.

– Правило, за которое надо взять качество. Да еще умоторного масла.

Коллектив молчал и отворачивался – каждый в свою сторону.

– И все-таки. Я не понимаю, что за что нужно взять, и гдеэто у моторного масла. Если даже я не понимаю, то потребитель что долженделать? Где он будет искать это самое качество, которое нужно взять за правило,или правило, которое нужно взять за качество? И вообще о чем это? Что заинформация содержится в этой фразе?!

– Что масло… качественное.

– Да ни черта подобного! И почему потребитель должен братькачество за это самое правило, а не ОТК?! Это что, дело потребителя –разбираться, качественное масло или не качественное и что-то брать за правило?!

– Да нет, – выдохнул разработчик, вытянул шею и глянул наПолину Светлову, которая гладила свою голую трясущуюся собаку. Поддержки от неене было никакой. – Имелось в виду, что все моторные масла этой фирмыкачественные, что для них качество – это правило…

– Для кого – для них?

– Для того, кто их… делает. Троепольский кротко вздохнул.

– Гена, мы не придумывали слоган для межрегионального слетапроизводителей моторных масел! И рекламой этого слета не занимались. Всемостальным наплевать, что они берут за правило, а что за качество! Потребителюважно знать, что на этом масле двигатель будет работать дольше, лучше, быстрееили черт знает как!.. Оценкой качества занимается соответствующийконтролирующий орган, который сертифицирует продукт. Вот орган пусть когоугодно берет за что угодно, а не мы! Госпожа Светлова, отстаньте вы от вашейсобаки! Вам понятно или не понятно, что слоган никуда не годится?

– Понятно, – призналась Полина. – Мы переделаем.

– Да уж, пожалуйста. – Он взял с круглого столика распечаткибудущего сайта – реклама отечественных автомобилей, – посмотрел, еще посмотрел,быстро усмехнулся и поднял глаза. Очень темные андалузские глаза за стекламивысокомерных очков.

Полина Светлова на всякий случай покрепче взялась за Гуччи.

– Все, – объявил Троепольский, – концерт окончен. Гриш, мненадо с тобой поговорить.

Сизов кивнул, не отрываясь от монитора, – он все времяработал, даже на собрание приперся с лэптопом, чтобы время даром не терять.Федор ни за что не притащил бы лэп-топ. Он сидел бы на диване, занимал оченьмного места, не давал бы никому слушать, всех смешил, производил ужасный шум,курил, сыпал пепел на ковер, требовал кофе, минеральной воды и куриную ножку, асоскучившись, непременно встал бы и ушел.

Как Троепольский теперь без него будет?.. Коллективпотянулся в разные стороны, и Троепольский потянулся в сторону своего кабинетаи был остановлен Маратом Байсаровым.

– Арсений, мне нужно тебе два слова сказать. Троепольскийкивнул на свою распахнутую дверь, подхватил с круглого столика распечатки –идея ему нравилась. Веселый ушастый ослик тащил огромные тюки с поклажей, аарабский скакун в некотором отдалении наблюдал за ним с невыносимымвысокомерием. Скакун был похож на кого-то, только Троепольский никак не могсообразить, на кого именно.

– Что, Марат? – Он обошел стол, посмотрел в монитор, ткнулдлинным пальцем в стоящий слева белый телефон и проговорил в его сторону: –М-м… Как вас… Шарон, сделайте мне кофе и Светловой скажите, чтобы зашла, язабыл. Что тебе, Марат?

– Макет пропал, – сказал Марат мрачно. – Уралмашевский. Тытолько не ори.

– Как – пропал? – изумился Троепольский, который отродясь нио чем таком не слыхивал. – Куда пропал? Конкуренты украли, что ли?

– Не знаю. Нет макета, и все тут.

– Да как нет?! Куда ему деться-то?!

Троепольский открыл в компьютере папку, в которой всегдалежал этот самый макет, уверенно ткнул в самую середину, компьютер моргнул, какему показалось, с недоумением. Папки не было. Целая куча разных папок была, ауралмашевской не было.

– Подожди, – неизвестно кому велел Троепольский – то лиМарату, то ли компьютеру. – Куда он девался?

– Не знаю. – Марат обошел стол и встал у него за спиной. То,что макета не было и в компьютере Троепольского, с одной стороны, значительнооблегчало его собственное положение, а с другой… С другой, он вдругпочувствовал странное беспокойство, между лопатками будто зачесалось.

Происходило что-то странное, настолько странное инеобъяснимое, что ему до смерти захотелось кому-нибудь об этом рассказать.