–Великий Жрец! – зазвенел в тишине голосок Нираны. Быть может, мы и правда виноваты и теперь должны быть справедливо наказаны. Но в чем виноват мой будущий малыш? Его за что наказывать?

Астим почувствовал, что Нирана верит в него и готова последовать за ним. Надо убедить ее, а за ней потянутся и другие лемурийцы.

–Нирана, и ты, и твой малыш, и твой муж – вы все будете жить, если послушаете меня, поверите мне и последуете за мной! Я приведу вас в другую землю – в Атлантиду!

–Молчи, безумец! – рявкнул Великий Жрец Лемурийский. – Не мешай лемурийцам встретить свою судьбу. А их судьба – принять заслуженную кару за свои грехи, очиститься и воспарить душой к Великому Огню. А книга твоей судьбы закроется здесь и сейчас. Довольно, водяной демон в обличье лемурийца! Здесь и сейчас закончатся твои страдания, заблудший сын мой.

Великий Жрец полностью овладел собой. Гневные морщинки разгладились, голос стал мягким и бархатным, а взгляд исполнился кротости, любви и сострадания.

–Простимся с этим несчастным, чада мои. Ему пора успокоиться, демоны воды истерзали и измучили его погасшую душу. Закапывайте огнеотступника, братья.

Жрецы, дождавшись отлива, поспешно и суетливо закопали Астима в песок. На поверхности осталась лишь его голова, когда высокая волна помчалась к берегу, обращая лемурийцев в бегство.

–Лемурийцы, поверьте мне! Покиньте Лемурию! Ради вашего будущего! Ради ваших детей! – Астим зажег высокую стену огня, дабы убедить лемурийцев в своей правоте. Он вгляделся в родное побережье, величественную городскую стену, дымящиеся вдалеке вулканы, А дальше соленая волна накрыла его, заслонив от него весь мир…

Последним, что увидел Астим в этой жизни, было встревоженное лицо Майры…

СУХИМ ИЗ ВОДЫ

Вайда сидела на теплом песке, сжавшись в комочек. Незаметно для себя она мерно раскачивалась и тихонько выла. По лицу струились отвратительно мокрые, горьковато-соленые слезы. Наверное, так и по лицу Астима стекали брызги морской воды – такие же холодные, мокрые и горько-соленые… А потом брызги сменились высокой волной прилива, которая накрыла его голову, залила его рот, нос, уши, глаза, лишая возможности дышать, слышать, видеть, жить. А он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, даже отвернуться не мог, чтобы хоть на секунду отдалить страшный миг – ведь его закопали в обнаженное отливом песчаное дно по самый подбородок. В детстве Астим чуть не стал добычей Океана, но его спасла русалка Майра. И вот, десять лет спустя, Океан все же забрал его. Навсегда.

Вайду вернул к действительности противный хриплый голос, раздраженно повторяющий ее имя. Она вздрогнула и приподняла опухшее от слез лицо. На мелководье покачивалась на волнах Майра. Русалка яростно почесала рыжую лохматую голову и гневно рявкнула:

–Астим!!

–Он умер, – чужим, бесцветным голосом прошелестела Вайда.

Русалка фыркнула:

–Мертвые так не жрут!

Майре так понравилась собственная шутка, что она залилась оглушительным хриплым смехом, перемежающимся бульканьем и повизгиваньем. Вайда безучастно смотрела, как Майра трясется от смеха, мотает косматой головой, шлепает по воде руками и хвостом. Она понимала, что всякий по-своему сходит с ума: ведь русалка за эти десять лет привязалась к Астиму и теперь, после его смерти, она наверняка страдает. Русалка отсмеялась и, тяжело присвистывая жабрами, устало выдохнула:

–Жив.

Вайда не поверила своим ушам. Она ущипнула себя, чтобы проснуться от чудесного сна, но русалка не исчезла. Мир вспыхнул всеми цветами радуги, наполнился птичьим гомоном, плеском волн, ароматами дыма и цветов.

–Не может быть…

–Жив. На острове. Сидит, жрет рыбу.

–Астим жив! Жив! Но как ему удалось спастись? Скажи…

Русалка досадливо махнула рукой:

–Цыц. Сам скажет. Плывем.

Вдруг в сердце воткнулась ледяная игла сомнения. Как можно верить русалке? Этой полурыбе с холодным сердцем? Этой бесстыднице, увешанной золотыми украшениями – подарками похотливых лемурийцев? Этой водяной ведьме, околдовавшей Астима? Девушка тихо спросила, с трудом шевеля непослушными губами:

–Почему я должна тебе верить?

Насмешливая гримаса исчезла с лица русалки, ее сменило непривычно серьезное и даже торжественное выражение. Глядя Вайде в глаза, она ответила:

–Любишь его? Верь.

Вайда, не отрываясь, смотрела в красивые зеленые глаза русалки. Ненавистные красивые зеленые глаза. Она так ненавидела русалку за вечера, которые Астим проводил на побережье, за запах океана, запутавшийся в его волосах, за прилипшую к руке рыбью чешуйку. Но больше всего – за то, что она, Вайда, научилась ревновать и ненавидеть. А вдруг подлая русалка обманывает ее? Хочет завлечь в океан и утопить?

–Любишь его – верь, – повторила Майра, – Астим ждет.

Вайда напряженно вглядывалась в красивое бледное лицо, но не видела ни злобы, ни ненависти, ни коварства. Она вдруг почувствовала, как растаяла острая льдинка ревности, столько лет коловшая сердце, на лбу и возле губ разгладились складки горечи, обещавшие стать глубокими морщинами, всегда сдавленная обидой грудь облегченно вздохнула. Годы, омраченных ненавистью! Сколько слез она пролила зря! Сколько страданий причинила и себе, и Астиму!

–Я верю тебе. Отведи меня к нему.

–Плывем!

Вайда легко вскочила с песчаного берега и побежала к воде, но бессильно остановилась.

–Как же я поплыву?

Майра презрительно фыркнула:

–Легко. Правая рука, левая, хвост. Правая, левая, хвост.

–Но ведь у меня нет хвоста!

–Ноги тоже сгодятся.

Радость подхватила Вайду и понесла к кромке воды. Страх перед Океаном куда-то исчез, каждая клеточка тела бурлила энергией и стремилась к воде. Вайда с разбегу прыгнула в волну. Сколько воды! Какая она мокрая, зыбкая, теплая! Она почувствовала, как ее подхватили сильные руки Майры. Она неуверенно загребла правой рукой, левой, ударила по воде ногами, затем еще и еще раз. И вдруг Вайда почувствовала, что тело стало очень легким – настолько легким, что не тонуло в Океане. Наоборот, теплая вода упруго выталкивала его на поверхность. Майра это почувствовала и тихонько убрала руки. Но Вайда даже не обратила на это внимание – она плыла! Легко, свободно, радостно плыла, рассекая ласковую водную толщу.

Но вскоре эйфория прошла, а вместе с ней и прилив сил. От непривычной нагрузки заболели руки и ноги, участилось дыхание. От вида бескрайней покачивающейся водной глади закружилась голова. Вайда заставила себя сделать еще несколько судорожных гребков, а потом безвольно застыла, чувствуя, как отяжелевшее тело покорно погружается в воду. Но Майра была начеку: она невозмутимо вытащила нырнувшую девушку за волосы и сильно толкнула вперед.

–А ну, плыви! Слабачка… – русалка подумала и добавила длинное замысловатое ругательство.

Вайда разозлилась не на шутку: и за слабачку, и за нецензурную брань, и