Тщательный осмотр останков из Кахокии удивил ученых: у нескольких людей, в том числе похороненных в кургане № 72, на передних резцах имелось внизу от одной до четырех зазубрин, которые становились видны, стоило открыть рот. Поскольку лишь мезоамериканцы украшали свои зубы таким вот образом, вполне вероятно, что либо какие-то мезоамериканцы посещали Кахокию, либо кто-то из местных жителей побывал в гостях у майя, сделал себе насечки на зубах и вернулся обратно. Еще одним признаком возможных контактов с майя может служить керамика со следами шоколада, но археологи не исключают след современного загрязнения.

Информация из региона после 1492 года лишь укрепляет наши догадки относительно плотных контактов между Кахокией и майя. Наблюдатели девятнадцатого века записывали мифы о происхождении различных племен, и многие амероиндейцы утверждали, что произошли от пары близнецов-мужчин или от правителя и его альтер-эго, сводного брата. Эти рассказы, очевидно, перекликаются с майяским мифом о героях-близнецах из знаменитого устного эпоса майя под названием «Пополь-Вух», записанного только в 1550-х годах. Пара мужских тел в кургане № 72 принадлежала, как кажется, правителям-двойникам, а накидка в виде клюва сокола напоминает, что жители Кахокии наделяли своих правителей способностью летать по воздуху.

Эти связи между Кахокией и миром майя указывают на маршрут по реке Миссисипи до Рио-Гранде и через Мексиканский залив – на полуостров Юкатан.

Другой маршрут в Чичен-Ицу был известен жителям каньона Чако, передового аграрного сообщества, тесно связанного с майя. Каньон Чако расположен в области Четырех Углов, где сходятся границы Аризоны, Колорадо, Юты и Нью-Мексико. Современники населения Кахокии, древние индейцы пуэбло построили три часто посещаемых объекта всемирного наследия ЮНЕСКО: Меса-Верде, сам каньон Чако и Таос-Пуэбло, куда туристы стекаются просто потому, что стены каньона вздымаются на 1000 футов (300 м) и зрелище открывается поразительное.

Эти места изобилуют нерешенными головоломками. Дорожная система пуэбло давно признана настоящим чудом инженерной мысли, но никто не знает, почему пуэбло спроектировали ее именно так. Две дороги, каждая шириной 30 футов (9 м), ведут приблизительно на 30 миль (50 км) к северу и югу от каньона Чако. Не всегда видимые с земли, эти дороги неизменно присутствуют на фото, сделанных способом аэрофотосъемки. Если какая-либо из этих дорог упирается в холм или большой камень, она ведет прямо через препятствие. Как ни странно, строители не убирали преград; вместо этого они возводили пандусы, ступени и лестницы. Резкие (иногда вертикальные) подъемы и спуски столь внезапны, что трудно вообразить, будто эти дороги строились для движения транспорта. Может, они имели некое символическое значение? Скажем, отражали веру в то, что нужно двигаться только по прямой при совершении ритуала?

Древние пуэбло отлично владели мастерством строительства из точно высеченных и обработанных камней. В каньоне де Шелли они применяли ту же технологию, что и майя, для возведения стен, которые затем покрывали штукатуркой. Помещая большие куски песчаника в строительный раствор из глины, строители облицовывали стены с двух сторон тщательно подобранными плоскими камнями.

В Чако имелись прекрасные дома с сотнями жителей, большие кивы (круглые подземные складские помещения) и обширные площади. Население достигало всего нескольких тысяч человек и значительно уступало 20 000 жителей Кахокии. Крупнейший дом в каньоне Чако – это Пуэбло Бонито; согласно датировке по древесным кольцам, его строительство началось в 860-м и закончилось в 1128 году. После этой даты пуэбло стали расселяться в другие местности.

Комплекс Пуэбло Бонито, с его 800 различными помещениями, располагает многочисленными и многоэтажными каменными сооружениями. Ученые спорят о назначении таких домов. Они представляли собой торговые посты? Или служили резиденциями правителям и их семьям? Каков бы ни был ответ на этот вопрос, подобные дома, безусловно, были призваны произвести впечатление – и производят оное по сей день.

Каньон Чако был домом для людей из разных областей, как показал скелетный анализ. Одна группа проживала в больших домах наподобие Пуэбло Бонито, а другая населяла скопление домов поменьше, совершенно разных по архитектуре. Кроме того, население каньона придерживалось разных погребальных практик. Скорее всего, там обитали коренные народы, а также мигранты из юго-западного Колорадо, которые перебрались туда в конце 800-х или начале 900-х годов. Единственный скелет с намеренно изувеченными зубами в Пуэбло Бонито может указывать на какие-то связи с областью обитания майя. Как правило, в условиях глобализации перемещение людей начинается вслед за исходным перемещением товаром. По мере увеличения объемов торговли продавцы стремились туда, где проживали их новые клиенты, и формировали там эмигрантские общины.

Древние пуэбло отлично умели торговать и располагали достаточными запасами материала, желанного для майя, а именно бирюзы. Они меняли бирюзу на тропических птиц с ярким оперением (попугаев, в том числе ара, чьи ярко-красные перья украшают сохранившиеся до наших дней гобелены). Иногда доставляли только перья, а иногда привозили и живых птиц, которых потом ощипывали. Древние пуэбло почитали ара столь высоко, что даже устраивали птицам официальные похороны. Тем не менее скелеты ара, обнаруженные при раскопках, свидетельствуют, что пропитание птиц было скудным и их лишали солнечного света. Пусть пуэбло почитали этих птиц, но обычно держали их в клетках.

Около десяти лет назад в каньоне Чако исследователи на-ткнулись на очередной удивительный импортный товар из Мезоамерики – шоколад. Археологи нашли фрагменты глиняной посуды (осколки кувшинов), датируемые 1000–1125 годами. Чтобы установить первоначальное содержимое, был использован метод высокоточной жидкостной хроматографии для выделения характерной химической составляющей шоколада – теобромина. Поглощение шоколада керамическими фрагментами указывает на то, что шоколад до высыхания находился в жидкой форме. (Впервые шоколад «одомашнили» в Эквадоре на рубеже 1900 года до нашей эры.) Обработка шоколада представляла собой сложный многоэтапный процесс: сразу после раскрытия стручков необходимо прорастить семена (иначе те утратят вкус шоколада), высушить их в течение одной или двух недель на солнце, прожарить (с той же целью) и удалить бесполезную оболочку.

Несмотря на то что финансировала исследование компания «Херши», шоколад, который майя употребляли – и экспортировали в каньон Чако, где нашли его следы, – не имеет ничего общего с батончиками «Херши». Майя пили шоколад неподслащенным, приправляли его перцем чили, взбивали, переливая из чашки в чашку несколько раз подряд, прямо как продавцы чая на индийских вокзалах. Стимулирующие качества делали шоколад незаменимым на церемониях. Археологи думают, что «эксперты по ритуалам» среди майя сопровождали доставку какао-бобов на север и могли научить древних пуэбло приготовлению шоколадных напитков; звучит вполне логично, не правда ли? Когда торговля достигла конкретного объема, стало понятно, что нужны люди, ее координирующие, и так возникли сообщества экспатов.

Перечисленные находки (шоколад, перья и скелеты ара и прочих тропических птиц) доказывают существование торговых путей, соединявших Чако и Чичен-Ицу через более чем две тысячи миль (3600 км). Конечно, некоторые путники, направлявшиеся к майя, преодолевали гораздо меньшие расстояния. На рубеже 1000 года тольтеки выдвинулись из области Тула, примерно в пятидесяти милях к северо-западу от Мехико, пересекли Мексиканский залив на лодках или прошагали это расстояние пешком по суше.