Существовали отношения мучительные, токсичные, разрушительные, как у Лолы с Серхио, романтические и невинные, как у Кармен с Борхой, современные и приземленные, как у Нереа с Даниелем, однако… О чем же я действительно хотела рассказать? Какой тип отношений интересовал меня больше всего?

Я заблудилась в дебрях своего повествования, и слова утратили смысл. Изначально идея была неплохой, пусть и не блестящей, но потом, по мере развития сюжета, дела пошли намного хуже, чем я ожидала. История казалась наивной и немного детской, мысли — поверхностными, и у меня порой возникало ощущение, что текст получался еще и немного претенциозным. Пока работа обещала завершиться полным провалом, а я не могла поставить на кон карьеру литератора в надежде, что роман выправится как-нибудь сам. Исправляться он не хотел, напротив — обретал жизнь и начинал диктовать свои условия.

Важно было решить, что именно я хотела рассказать. Я хотела рассказать о жизни, настоящей жизни.

Вернувшись домой, я застала Адриана в гостиной: он сидел на полу и рассматривал какие-то фотографии в ноутбуке. Увидев меня на пороге, он смущенно улыбнулся:

— Как твои девочки?

— Нормально. Лола выпытывала у Нереа интимные подробности о новом парне. И да, только нам с ней известны все подводные камни.

— Наверное, вы здорово оторвались…

— Пф, — фыркнула я. — Пиво и чипсы-лайт. У Нереа дома все только полезное и легкое.

Я уловила аромат любимого блюда Адриана и, заглянув на кухню, проверила скворчавшие сковородки.

— Ты собрался ужинать без меня?

— Нет, я собирался позвонить и спросить, вернешься ли ты или сгонять за тобой на мотоцикле.

— Послушай, Адриан… — Я достала из холодильника две бутылки пива и села рядом с ним.

— Что? — Он обнял меня за плечи.

— С некоторых пор у нас что-то идет не так, верно?

Он посмотрел на меня, нахмурившись:

— Не так?

— Ну это охлаждение… Понимаешь…

— Нет, что ты? С чего ты взяла? — прервал он меня с натянутой улыбкой, словно хотел поскорее завершить этот разговор.

Неожиданно, в первый раз и без всякой конкретной причины, меня охватила паника. Я вообразила, что Адриан влюбился в другую. Вероятность того, что Адриан целуется с какой-нибудь красивой и раскрепощенной девушкой из тех, что приходят к нему на фотосессии, показалась мне чудовищной. Взглянув в зеркало, я ощутила приступ ревности — ненужной, душной, мучительной.

— Что ты планируешь делать завтра? — резко сменила тему я.

Адриан отхлебнул пива из горлышка и со вздохом сказал, что с утра ему предстоит рекламная фотосессия, которая его совершенно не воодушевляет.

— Чужой заказ, который коллега не сможет выполнить, и, что скрывать, это заработок. Рекламщики платят очень хорошо.

— Слушай, а если я пойду с тобой?

Он уставился на меня с изумлением. Я никогда, ни разу в жизни не изъявляла желания присоединиться к нему, когда он работал, он и сам меня не приглашал.

— Может, наконец меня посетит вдохновение, — с надеждой добавила я.

— Давай, идет. Я не возражаю. Только предупрежу помощника, что не пойду с ним обедать. Мы сможем перекусить где-нибудь вдвоем, как тебе такая идея?

Я улыбнулась. Как здорово! Мы давным-давно не ходили никуда, чтобы спокойно посидеть за столиком и чтобы нас кто-то обслужил. И моя паника развеялась.

Я догадывалась, что Алекс, молодой ассистент Адриана, едва ли будет расстроен, если шеф покинет его в обеденное время. Я знала, что они часто перекусывали вместе, поскольку слышала обрывки их разговоров по телефону. Обычно они договаривались взять бутерброды или пластиковый контейнер с едой на двоих. Мне нравилось, что муж вел себя по-свойски с молодым подопечным, однако мы редко обсуждали с ним его работу. Я даже не думала… Впрочем, какие сюрпризы могли меня ожидать?

Мы приехали в парк, когда солнце уже палило вовсю. Из стоявшего с раскрытой дверцей микроавтобуса выгружали осветительное оборудование. Вокруг царила суета, и я плохо понимала, что происходит.

Адриан улыбался всем, кого мы встречали по пути, держась с преувеличенной вежливостью. Обычно так ведут себя с людьми совершенно незнакомыми. Мне он признался, что в тот день ему предстояло необычное для него задание. Он подменял коллегу, пообещав выполнить работу, которая выходила за рамки его специализации. Зато она сулила в будущем заказы в сфере постпроизводства. Я многого не понимала из слов мужа, но согласно кивала, очарованная обстановкой в целом. Но если честно, меня не очень-то все это и волновало. Куда больше меня занимала мысль, хорошо ли я выгляжу в потертых джинсах, футболке в серую и коричневую полоску и в кардигане с капюшоном, тоже коричневым. Завершали мой образ копна растрепанных волос и нахмуренный лоб.

Мы подошли к ободранному серому «Опелю Корса», и Адриан посмотрел по сторонам.

— Машина Алекс… Алекс, должно быть, уже тут. Пунктуальность всегда в цене.

— Славный парень.

Адриан, взглянув на меня с недоумением, приподнял левую бровь.

— Что такое? — спросила я.

— Нет, ничего. Дай мне камеру, пожалуйста.

Я передала ему то, что лежало в стеганом кофре. Адриан громко рассмеялся:

— Это объективы, детка. Нужен другой кофр.

— О, ладно-ладно. Возьми.

Я оглянулась, рассчитывая найти его ассистента, но не заметила никого, кто показался бы мне подходящим для этой роли. Я копалась в сумке, доставая солнечные очки, и в тот момент, когда я подняла голову, кто-то подпрыгнул за спиной мужа и закрыл ему ладонями глаза. Адриан убрал с лица чужие шаловливые ручонки и, повернувшись, сказал:

— Алекс! Что за шутки!

Я едва не рухнула, осознав, что Алекс — вовсе не двадцатилетний раздолбай, не знакомый с бритвой на шее, в майке с логотипом «Теория Большого взрыва», а очень хорошенькая девушка, не имевшая ничего общего с персонажем, нарисованным моим воображением. Ей лет двадцать, она черноволосая, с изумительной кожей цвета золотистого меда. Одни глаза чего стоили: огромные, темные, обрамленные роскошными густыми ресницами, черными, как и ее волосы, волнистые и очень длинные.

Алекс была одета в черные фирменные джинсы, сидевшие на ней плотнее некуда, с заклепками на поясе, разумеется, чересчур низком, и черную рокерскую футболку «Рамонес» в обтяжку. Я не могла отвести от девушки взгляда. Неужели это та самая особа, которая проводила с моим мужем каждый день больше времени, чем я? Разве позволительно в столь юном возрасте иметь такую грудь? Она была не ассистенткой, а запретным плодом, упавшим с ветки прямо в руки Адриану. До меня доносился аромат ее духов, свежий и волнующий. Черт возьми, я гетеросексуальна, но она могла бы соблазнить и меня.