— Не встречаюсь, — оборвал ее Плетнев. — Было дело. Пытался. Но…

Мила улыбнулась и положила пальцы ему на губы.

— Не рассказывай. Не важно. Скажи одно, нужна я тебе сейчас или нет?

— Ты… Ты…

Плетнев не нашел нужных слов и лишь улыбнулся светлой и покорной улыбкой.

Маша подошла к черной «мазде» и наклонилась к водительскому окну. Шепот опустил стекло.

— Привет, малышка! — весело поприветствовал он девушку. — Принесла?

— Да. — Маша раскрыла сумочку и хотела достать то, что было нужно Шепоту.

— Подожди, — осадил ее тот. — Не на улице же. Забирайся в машину.

Маша растерялась, ей очень не хотелось оставаться с этим рыжеволосым наедине.

— Чего ждешь? — спросил Шепот. — Хочешь, чтобы тебя все окрестные собаки в лицо запомнили, а мою тачку — по масти и номеру?

— Ноя…

— Забирайся, я сказал! — На этот раз голос рыжего бандита прозвучал властно и жестко.

Маша подчинилась. Но сесть она предпочла на заднее сиденье. Так было ненамного безопаснее, но зато Маша оказалась далеко от его омерзительных конопатых рук — на тот случай, если он захочет ее полапать.

— Надо было сесть рядом, — наставительно сказал Шепот. — Ну да ладно. — Он протянул через плечо руку: — Давай!

Маша достала из сумочки диск и передала рыжему.

— Здесь все? — осведомился он.

— Все, что успела перекачать, — ответила Маша.

— Сама посмотрела?

— Нет. Времени не было. Тем более что у него там все по-японски.

— Как же ты разобралась?

— Там названия папок на английском. Шепот глянул на Машу в зеркальце заднего обзора и едко усмехнулся.

— Владеешь языком?

— Давай без похабства, — сухо отрезала Маша. Шепот пожал плечами:

— А я ничего такого и не имел в виду. Просто приятно общаться с образованной девушкой, знающей языки.

— Ты должен мне заплатить, — сказала Маша, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить этому наглому придурку.

— Правда? С чего ты взяла? Маша побледнела.

— Ты… Ты…

— Расслабься, это шутка! — Шепот захихикал. Затем достал из бардачка конверт и протянул его Маше: — На вот, держи свои тридцать сребренников, девочка Иуда!

Маша схватила конверт, открыла его и быстро пересчитала купюры.

— Все в порядке? — осведомился Шепот.

— Да.

Маша взялась за ручку дверцы, но Шепот ее упредил.

— Погоди!

— Что еще? — недовольно спросила Маша.

— Он ничего не заподозрил?

— Нет. Я подмешала ему в вино снотворное, и он спал как ребенок.

— А он не поймет, что ты рылась в его компьютере? Может, у него там счетчик сеансов или еще что-нибудь в этом роде?

— А я откуда знаю? Я — не программист.

— Да, верно, — признал Шепот. — Слушай, дева Мария, а может, мы встретимся? Где-нибудь в неофициальной обстановке? Попьем вина, поговорим за жизнь?

— Перебьешься, — сказала Маша и снова взялась за ручку дверцы.

— Ну, ладно, — протянул Шепот. — Всего хорошего, детка! И до следующей встречи!

Маша выскочила из салона и зашагала прочь от машины.

— Проходи, проходи, не стесняйся.

Плетнев открыл дверь и посторонился, впуская Милу в прихожую. Она вошла робко, что было на нее совсем не похоже, словно опасалась встретить здесь кого-то, кого ей встречать совсем не хотелось.

— Смелее! — весело сказал Плетнев. — Сбрасывай куртку и чувствуй себя как дома. При условии, что ты не ходишь дома в куртке.

Мила сняла куртку, сбросила ботики и осмотрелась.

— Просторно, — сказала она.

— Еще бы! Топай в комнату, там еще просторнее.

Мила прошла в гостиную. Плетнев шел следом и глупо улыбался — чувствовал, что глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Перед тем как войти в комнату, Мила обернулась и одарила Плетнева улыбкой, от которой у него сладко защемило сердце.

— Спасибо, что пригласил, — тихо сказала она. — Можно быть близко знакомыми, но ничего друг о друге не знать, а когда приходишь к кому-то домой, очень многое можно узнать… О привычках, о характере… Тут уже не скроешь.

Плетнев засмеялся.

— Да мне от тебя скрывать нечего. Здесь живу я, а в той комнате… — Он показал рукой. — Там живет мой Васька. Вот и все хоромы.

— Да, я помню его по Новороссийску, где и мы с тобой встретились.

— Давно было — так кажется. Хотя на самом деле и года не прошло… Ты давай проходи в Васькину комнату. Там у него весело.

Мила кивнула и шагнула в соседнюю комнату. Плетнев включил свет.

На стенах висели плакаты с рок-музыкантами, стол был завален дисками с компьютерными играми. Сам компьютер стоял на полу — шикарный, последнего поколения (Плетнев не скупился на «технические игрушки» для сына), а половину стола занимал жидкокристаллический монитор.

Мила обвела взглядом стол и улыбнулась.

— Оп-па! — весело воскликнула она. — Да Василий, я смотрю, стал уже продвинутым геймером.

— За уши не оттянешь, — подтвердил Плетнев. — А я в этом деле ровным счетом ничего не понимаю.

— Просто не пытался понять. На самом деле все не так уж и сложно. Главное — не бояться компьютера, отнестись к нему по-дружески, и тогда он ответит тебе тем же.

— Хороший подход, — одобрил Плетнев. — Слушай, Мил?

— А? — обернулась гостья.

— Что, если мы поговорим о деле? В прошлый раз ты обиделась, хотя я не…

— В прошлый раз я повела себя как кретинка, — быстро перебила Мила. — Но сегодня я буду сдержанней. Клянусь!

— А я постараюсь быть менее прямолинейным и грубым, — поклялся Плетнев. — А дело это по твоей части. И суть его такова. В деле, которым мы занимаемся, замешаны сотрудники одной фирмы. Это японская компания, называется «Ти Джей Электронике»…

— О! Я слышала. Солидная контора. Только с японцами связываться — себя не уважать. Они пока мешок суши с тобой вместе не съедят — даже на порог свой не пустят. Очень закрытые ребята.

— Да-да, в этом-то и проблема, — кивнул Плетнев. — И мы сейчас пытаемся эту проблему решить. Только пока не получается. Вот мы и хотим подойти к проблеме… как бы это получше сказать… неформально, что ли.

— Ты меня заинтриговал, — улыбнулась Мила. — Только я-то как могу помочь? Я ведь в Японии не была, традиций их не знаю. Да и среди моих знакомых японцев столько же, сколько и эскимосов, то есть ни одного.