– Ну и чего стушевался? Налицо классический недотрах, – менторским тоном произносит Дан, натягивая козырёк бейсболки на глаза.

– Да брось, я столько не выпью, – отмахивается Стас. – Кстати, с тебя пятихатка. Я всё-таки охмурил секретаршу твоего бати. Его знойная тигрица на деле совсем слепой ещё котёнок.

– Пруфы, – привстаёт Дан, чтобы достать бумажник. Доказательства, конечно же, требуются больше для галочки. Между нами тремя с детства безоговорочное доверие.

– Пролистай, там снимков пять, – протягивает ему Стас свой телефон.

Обычная, в общем, воскресная встреча, как тысячи других до этого. Мы хороши собой, невероятно обаятельны и не знаем себе равных по части соблазнения. В нашем городке точно. Пока мы молоды, мы веселимся, да только азарт в последнее время какой-то блёклый, а результат вставляет с каждым разом всё меньше.

Движ глохнет так и не раскачавшись. Два моих закадычных друга продолжают вяло делиться списком побед на личном фронте, а я верчу в руке не прикуренную сигарету, в унынии рассматривая своё отражение в луже. Муторно. Дождливый сентябрь напитал город сыростью. В послеобеденном воздухе висит туман, который оседает на лице и предплечьях противной плёнкой воды. Тоска смертная.

Устроить вечеринку, что ли? Так и пьянки осточертели, но выбора, похоже, нет. Благо отец умотал в очередную командировку, а мать с подругой всё ещё загорает на Бали. Я, как и в детстве, предоставлен сам себе.

– Скучно, – подытоживает Север, кидая мимо урны бумажный стаканчик из-под кофе.

– Хорош загаживать мой двор, – фыркаю, возвращая взгляд на лужу. – Ума не приложу, кто тебя, мазилу, капитаном баскетбольной команды назначил.

– Лис, – вдруг пихает меня локтем в щиколотку Стас. – Глянь, какая цыпа из твоего подъезда выходит. Конфета.

– Мелко плаваешь. Максимум грильяж, – скептически веду бровью, проследив за его загоревшимся взглядом.

Невысокая шатенка. На мой вкус угловатая. Хотя ноги ровные – это плюс, а вот грудь под футболкой не особо просматривается – это удручающий минус. Ещё и часть волос убрана за ухо. Мало того, что оттопыренное, так ещё и заострённое. Гибрид эльфа и Чебурашки.

– Ну что? – азартно барабанит пальцами по рейке Королёв. – Кто первый попробует забраться к ней под фантик?

– Валяй, – великодушно уступает Дан, как и я отдающий предпочтение утончённым блондинкам.

– Да кого там соблазнять? – бросаю ещё один взгляд в сторону парадной двери, чтоб убедиться, не проглядел ли кого посимпатичней. Но нет, облезлая дворняга, скребущая лапой землю у клумбы, малышке точно не конкурент. – Серость. От силы пара минут, чтоб уболтать на поцелуй.

– Вы знакомы? – Стас испытующе щурит один глаз.

– Я тебя умоляю. Глянь на её пугливый вид. Пару комплиментов отвесить простушка и растечётся, – уверенно заключаю, закладывая сигарету за ухо.

– Ну так может ты, Лис, и покажешь мастер-класс?

– Легко, – ухмыляюсь, спрыгивая со скамейки. – Смотрите и учитесь.

Не сказать, что мне это действительно интересно, но я с удовольствием в очередной раз докажу, что в нашем городке перед Кириллом Лисициным не устоит абсолютно никто. Тем более такая посредственность. Каждая в итоге ведётся если не на внешность, то на деньги точно. А я, слава богу, не обделён ни первым, ни вторым.

Полина

Кто бы знал, как сильно я скучаю по родному городу. Со дня переезда прошло меньше недели, а восторг от появления собственной комнаты и поступления в универ успел скатиться под плинтус из-за грабительских расценок в местных секциях капоэйры[1]. Смена места жительства ощутимо ударила по бюджету семьи, а очереди в садик вообще отдельная история. Теперь пятилетняя Оля целиком на матери, отец остался единственным кормильцем... Впрочем, переехали мы как раз таки благодаря его повышению. Хоть поначалу папа и колебался, но его новый начальник оказался мужчиной хватким. Помощь с выгодным разменом квартиры и радужные перспективы творят чудеса.

Хлопнув парадной дверью, достаю из кармана джинсовых шорт наушники и на ходу пытаюсь распутать клубок проводов. Да так увлекаюсь процессом, что не замечаю ничего вокруг. Как следствие, тут же в кого-то врезаюсь – со всего размаху целую лбом портрет Че Гевары на серой футболке.

– Извини, я тебя не ушиб? – слышу над собой хрипловатый голос, и удивлённо поднимаю голову.

У него невозможно дерзкие карие глаза. В течение пары секунд больше ничего, кроме этих прожигающих глаз, не вижу. Я с изумлением отмечаю сковавшее мышцы напряжение. Неприятный тип.

Нет, с внешностью у парня всё в ажуре. Тёмный шатен с медным отливом и россыпью светлых веснушек на переносице похож на молодого холенного лиса. Вот только совсем не тем, что милый и безобидный, а какой-то нервирующей пронырливостью. Мне не нравится происходящее, не нравится давление наглого взгляда, не нравится развязность, с которой он переступает из стороны в сторону, не давая пройти. Тотальная антихимия.

– Нет, всё в порядке, – бормочу торопливо, спеша избавить себя от его подавляющей энергетики, но справедливости ради всё же добавляю: – Это я должна извиниться. Нужно было смотреть, куда иду.

– Настал мой черёд заверять, что всё в порядке. – Правая рука, плотно забитая татуировками, ловко перехватывает зажатые в моих пальцах наушники и за секунды возвращает уже распутанные провода. – Теперь прохожие точно в безопасности. Можешь не благодарить. Кстати, привет. Я Кир, а ты?

– Привет, – теряюсь, почувствовав мимолётное поглаживание на запястье, от которого по коже расходится резкое покалывание. Даже не пытаясь разобраться с природой вновь проскочившего напряжения, сухо выдыхаю: – Полина.

Чёрт. Подловил прохвост. Растерялась. С каких это пор я представляюсь незнакомцам?

– Достойное имя, – полные губы растягиваются в еле заметной улыбке. Я бы даже посчитала их красивыми, если б не капризный излом и неуловимая апатия, сквозящая в голосе. Моя Оленька таким же тоном хвалит суп из брокколи. И при первой же возможности выливает его в раковину. – Полина... Так звали любимую сестру Наполеона. Но до тебя прославленной красавице, как от земли до неба.

Попытка впечатлить меня эрудицией разбивается о раздражение, вызванное юрким скольжением прохладных пальцев вверх по моему предплечью. Я не то чтобы недотрога, но напористость Кира вызывает протест. Мы знакомы от силы минуту, а я уже горю желанием впервые в жизни использовать боевые навыки вне роды[2].